в приборный отсек такого самолёта небольшой заряд взрывчатки, которые разносит его начинку на части. Тем не менее, по некоторым наименее пострадавшим обломкам нашим инженерам удалось установить, что, скорее всего, такой самолёт несёт не фотоаппарат, а миниатюрную телевизионную камеру, сигнал с которой передаётся оператору непосредственно во время полёта. Причём, вся схема и радиоуправления, и управления телевизионной камерой, и шифрования и передачи телевизионного сигнала собрана на совершенно неизвестной нам элементной базе, имеющей маркировку стран-производителей — Китай, Малайзия, Индонезия.
Ещё более загадочны четырёхвинтовые геликоптеры, способные часами неподвижно висеть в воздухе. Только, в отличие от минисамолётов, в них установлены не мотоциклетные моторы, издающие шум выхлопа, а практически бесшумные электромоторы. Бо́льшая часть деталей такого геликоптера изготовлена из неизвестным нам пластмасс. Конечно, их состав германским химикам удалось установить, но технологии производства таких веществ не известна никому в мире.
И мы, и русские, ещё до начала операции «Барбаросса» экспериментировали с радиоуправляемыми танками. Но и германские аппараты, и советские не отличались надёжностью. Германскими же солдатами в последнее время зафиксировано использование русскими мини-танков, несущих на себе пусковые контейнеры с гранатомётами, вроде немецкого «Панцершрек» или американского «Базука». Такой гусеничный малозаметный бронированный аппарат приближается на дальность результативного выстрела по полевому или долговременному укрелению, производит прицельный выстрел точно в амбразуру и спокойно удаляется. То есть, наводку гранаты осуществляет не человек, держащий в руках этот гранатомёт, а оператор, находящийся на безопасном расстоянии. Это говорит о том, насколько большим должно быть разрешение установленной на радиоуправляемом танке телевизионной камеры. И снова — неизвестная элементная база, не содержащая ни единой радиолампы.
К тому времени, когда «творческое наследие» полковника Шульце перевалило за три дюжины листов печатного текста и рисунков, Питерс, кажется, начал понимать, насколько глубже копает тему его «гость». Ведь многие характеристики русского иновремённого оружия опираются, в первую очередь, не на внешний вид, не на форму, а на содержание.
А вот когда дело дошло до полученных от пленных людей будущего сведений о мироустройстве начала XXI века, капитан сначала начал рычать, а потом, кажется, впал в депрессию.
— Я не могу поверить, что от величайшей Империи современности, Британской Империи, всего через двадцать лет после окончания этой войны осталась лишь Метрополия.
— После вмешательства русских из будущего, мне кажется, это произойдёт ещё быстрее, — со злорадством «успокоил» куратора Шульце.
Фрагмент 25
49
Эти награды Юрий Арсениевич Ёлхов, к сожалению, никогда не сможет надеть на парадную форму полковника Российской Армии. Просто потому, что в его «родном» времени не существует медали «За оборону Полтавы», а надпись на ордене Богдана Хмельницкого II степени, полученном за боевые действия при отражении летнего наступления немцев в 1942 году и освобождение Левобережной Украины, сделана не на русском, а на украинском языке.
В «родном» мире на украинской надписи настоял Никита свет Сергеевич, который в этой реальности скончался от болезни сердца, поднимая Целину, а не числясь руководителем парторганизации УССР. Климент Ефремович же, сменивший его ещё в 1941 году, ко всем этим заигрываниям с местной украинствующей фрондой относится крайне отрицательно. Так что на поводу у «диячей культуры» не пошёл: государственный язык в СССР — только русский, и точка! И правильно! Что, из-за чьих-то капризов ещё и на медалях «За оборону Закавказья» и только что учреждённой «За победу над Турцией» надписи делать на армянском и грузинском языках?
Орден сей получен не за «просиживание штанов в штабе», а за те самые «пожарные команды Ёлхова», как в 26-й армии прозвали батальонные тактические группы, пусть и погибшие при начале массированного наступления немцев, но внёсшие неплохой вклад в задержку развёртывания немецких плацдармов на левом берегу Днепра. А потом, уже при обороне Полтавы, позволившие «разобрать» немало немецких ударных «кампф-групп», пытающихся прорвать фронт. Да и при ликвидации «Полтавского котла» проявивших себя отлично.
Пока после окончания боёв на Левобережье армия пополнялась, Юрий Арсениевич по настоянию Григория Григорьевича Соколова организовал настоящие «курсы повышения квалификации» для командиров дивизий как раз по созданию и боевому применению этих самых тактических групп. А дополнительным стимулом применения опыта как боёв на Левобережной Украине в 1942 году, так и боевых действий в начале XXI века, стало использование в их составе «экспериментальных» техники и вооружений.
Кавычки, кстати, здесь уместны далеко не всегда. Да, в составе резерва армии теперь имеются, мягко говоря, уже переставшие к двадцать первому столетию быть новинками танки Т-62, САУ «Гвоздика» и «Акация», РСЗО «Град». Но есть и реальные новинки, вроде разведывательных беспилотников «Орлан-30», дронов-камикадзе «Герань» и наземных роботов, вооружённых ПТУРами и крупнокалиберными пулемётами. Их испытывают в условиях «военного конфликта высокой интенсивности».
Нельзя сказать, что наземные гусеничные роботы для 1940-х годов являются абсолютной новинкой. Эксперименты по созданию радиоуправляемых танков в Советском Союзе начались ещё в 1930 году. Но реально «работоспособные» образцы удалось изготовить на базе серийных лёгких Т-26 только к началу Финской кампании. И даже попытаться их применить.
Также изготавливались «телетанки» на базе БТ-7, отличавшиеся более крепкой бронёй и более высокой скоростью. Но в «амплуа» этих машин значилось использование огнемёта, пулемётный огонь, применение отравляющих веществ, постановка дымовой завесы и использование в качестве самоходного фугаса. Правда, из-за отсутствия возможности прицеливания, пулемётный огонь «по площадям» оказался крайне неэффективным. Дальность действия огнемёта не дотягивал и до 50 метров, и «огнепускание» осуществлялось «на глазок» по команде оператора, зачастую, из-за удалённости не способного оценить ни дистанции до цели, ни точного азимута выброса огнесмеси.
Да, с постановкой дымовой завесы «телетанки» справлялись отлично, обеспечивая непросматриваемую зону в 300–400 метров на 7–8 минут. И газами могли отравить всех, кто оказался в окружности с диаметром около 90 метров. Как и устроить «бабах» взрывчатки, упакованной внутрь забронированного пространства.
Экспериментировали с радиоуправляемыми гусеничными противобункерными фугасами японцы. У немцев, помимо широко известных противотанковых гусеничных «Голиафов» существовали подобная техника для уничтожения полевых укреплений. Да и «телетанкетки» советского производства в другой реальности вполне успешно использовались против «панцеров» в Крыму.
Но недостатком всех этих «девайсов» было полное отсутствие возможности точного прицеливания. Роботизированные «электротанкетки» из следующего века несли «на борту» видеокамеру, позволяющую оператору и видеть то, что «идёт под гусеницы», и прицелиться. И, например, «засадить» гранату из ручного огнемёта «Шмель» точно в
