на принципе расщепления ядра урана. Но, чтобы сохранить эту программу в секрете, придётся потратить часть драгоценного сырья и на эти чёртовы сердечники.
Черчилль настаивает на том, что все технические и технологические новинки русские всё-таки не сами разработали, а получили из будущего. Президенту даже пришло показать ему ту самую папку с информацией о разработке нацистами «летающих тарелок», чтобы доказать, что все сказки о связи большевиков с потомками — дезинформация Германии. Описания и фотографии впечатлили Уинни. Но и он оказался не лыком шит, вывалив на голову Рузвельта столько сведений об иновремённом происхождении техники и приборов, оказавшихся в распоряжении британцев (в том числе — и благодаря связям руководителя SIS с начальником германской разведки Канарисом, а также похищению в Испании некоего отставного полковника Шульце, занимавшегося при Канарисе именно данной темой), что «ФДР», пожалуй, поверил британскому премьеру.
Поверить-то поверил. Да вот только решение данной проблемы, предлагаемое Черчиллем, совершенно не нравится президенту США, главная забота которого — Тихий океан. Поскольку Уинни предлагает, ни много, ни мало, а начать войну с Россией вскоре после отстранения от власти Гитлера. Пусть его обещания неизбежного успеха в этой войне и выглядят достоверно: к 163 германским дивизиям, уже сражающимся на Восточном Фронте, немцы добавят выведенные из других европейских стран 120–125 дивизий и усилят примерно полусотней дивизий из британской Метрополии и доминионов и примерно таким же количеством американских дивизий.
— Против такой мощи России точно не выстоять!
48
Шульце похитили очень технично. Два каких-то испанца, с пулемётным темпом трещащие о достоинствах какой-то Изабеллы у входа в клинику, куда регулярно наведывался отставной немецкий полковник, предупредительно расступились перед иностранцем, попросившим пройти. Потом на лице немца оказалась тряпица, остро пахнущая хлороформом, и он провалился в беспамятство. А в себя он уже пришёл в тесной каюте с соседом мрачного вида, говорящим по-немецки с британским акцентом.
Что это значит, разведчику с четвертьвековым стажем объяснять было не нужно. Кому-то очень понадобились его знания. Кому именно — стало ясно, когда в иллюминаторе открылся вид на Мальту.
Он не ошибся. Его «присмотрели» именно британцы, когда Шульце организовывал встречу адмирала с руководителем их секретной службы. И не просто организовывал, но и рассказывал Мензису и Даллесу о технике из будущего, применяемой русскими. Видимо, руководитель SIS посчитал, что оберст может рассказать намного больше, чем поведал там, в Сатандере.
Радовало одно: его не переправили на Альбион с сырым прохладным климатом, где опять застудить больные почки — проще простого. Всё-таки Мальта находится даже южнее города Тунис и испанской Малаги.
Офицер британской разведки, которому отставной оберст высказал протест, парировал:
— А вас никто и не считает пленным. Нам хорошо известно, что вы уже не являетесь военнослужащим германской армии. Вы здесь находитесь в качестве… э-э-э… гостя.
— Гости приходят добровольно, — буркнул немец.
— К сожалению, мы не были уверены в том, что вы адекватно отреагируете на приглашение… немного погостить во владениях Его Величества. К тому же, британские законы слишком суровы к подданным страны, с которой Соединённое Королевство ведёт войну. Вот и пришлось доставить сюда без приглашения и нелегально. Как кажется нашему руководству, такой статус стимулирует вас к более плодотворному сотрудничеству с нами.
Вербовать Шульце за его жизнь пытались уже неоднократно, и он лишь усмехнулся на слова этого молодого и самоуверенного джентльмена.
— А если я откажусь от этого, как вы выразились, сотрудничества?
— Тогда мистер Мензис, поручивший мне работу с вами, очень расстроится. К тому же, от вас не потребуется предавать свою страну, рассказывая о её военных и политических секретах. Мистера Мензиса интересуют секреты несколько иного плана. Часть их вы поведали ему лично в Сатандере. Но мистер Мензис почему-то уверен, что вы способны в приятной курортной обстановке вспомнить намного больше, чем он уже слышал от вас. Как видите, речь идёт о секретах не Германии, а её врага. И врага Британии, хотя пока он по какому-то недоразумению продолжает называться нашим союзником.
Действительно, вилла, на которой поселили Шульце, мало напоминала тюрьму. Разве что, ему запрещалось покидать её территорию, вокруг высокого забора которой денно и нощно ходили армейские патрули, а внутри него прогуливались крепкие молодые люди с армейской выправкой, но в гражданском платье.
Старый разведчик наотрез отказался что-либо писать от руки: ещё не хватало, чтобы документы с его автографом когда-нибудь выплыли на свет божий. Поэтому потребовал от капитана Питерса, как звали его куратора, либо пишущую машинку с немецким шрифтом, либо стенографиста, который записывал бы то, что он будет рассказывать.
— К сожалению, стенографиста, способного фиксировать ваши рассказы, мы предоставить не можем из соображений секретности. Сам же я не настолько хорошо владею вашим родным языком, чтобы хотя бы писать по-немецки без ошибок.
Но пишущую машинку разыскали достаточно быстро. И сразу же оберст поставил новое условие: никаких подписей под напечатанными текстами он ставить не будет. И вообще руку приложит лишь к тому, чтобы делать рисунки тех приборов и устройств, о которых он рассказывает. С комментариями и пояснениями в печатном виде.
Питерс оказался не просто сообразительным малым, но ещё и несколько знакомым с темой. Он вовсе не скрывал, что несколько месяцев провёл в Анкаре, занимаясь тем же самым, чем занимался Шульце — охотился за русскими устройствами и приборами, произведёнными явно в будущем. Понятное дело, проявившимися не на германо-советском, а на турецко-советском фронте. Однажды он даже указал на неточность, допущенную полковником на рисунке.
— Видимо, у вас не было возможности подробно рассмотреть фотографии русского геликоптера, которую именно я… м-м-м… передал вашим коллегам из числа военных советников при турецком министерстве обороны, — засмеялся англичанин.
Но интересы капитана касались, прежде всего, внешнего вида русских артефактов. Так что внутренняя суть, устройство и технологии изготовления многих не столь броских внешне приборов стали для него настоящим откровением.
— Да, в Германии производились опыты по телеуправлению как наземных устройств, так и летательных аппаратов. В частности, беспилотного минисамолёта-разведчика, способного снимать местность на удалении около 12 километров от управляющей им аппаратуры. Подобные русские аппараты германские солдаты обнаруживали в десятках километров от линии фронта. Некоторые из них были сбиты, но хитрецы русские закладывают
