— ты, — на глазах выступили слезы.
— Я. Спасибо, что заступилась.
— Твое лицо, — она завороженно смотрела, а по щекам уже ручьем лились слезы. Бинты на ее груди начали промокать, а сама она начала подрагивать, отчего сразу и кривилась, видимо такие движения причиняли ей боль.
— С ним все будет хорошо, — попыталась успокоить ее первая медсестричка, — Сереж, отвернись пока к Анне Викторовне. Видишь, девушке плохо.
— Да, конечно, — легко согласился я, а мысленно уже искал хоть какую-то зеркальную поверхность, чтобы посмотреть, насколько все плохо. К сожалению, в палате такого не нашлось.
— Все так плохо? — шепотом поинтересовался я у Анны Викторовны.
— Все будет в порядке. Первоочередная задача была вытащить тебя с того света, а не заниматься косметикой, — так же шепотом ответила мне она.
— Зеркало есть?
— Оно тебе сейчас не нужно, — более грустно ответила она, и уже обращаясь к медсестрам, — подскажите, а Василиса Никитична, когда придет?
— Ее смена начнется через полтора часа, — ответила вторая медсестра, — но зная ее, она тут будет минут через двадцать.
— Старая закалка, — усмехнулась Анна.
— Скорее необычный случай, — и первая медсестричка указала взглядом на меня, а главный лекарь Дома почему-то смутилась.
— Вы получили соответствующие распоряжения? — более строгим голосом уточнила Анна.
— Так точно, — медсестрички ответили одновременно.
— О каких распоряжениях идет речь? — поинтересовалась вошедшая дама, которую я видел раньше.
— О, — лекарь запнулась от неожиданности, — по поводу Сергея.
— Ты знаешь, Ань, вот уж кто-кто, а ты должна была мне больше доверять, — с укором в голосе произнесла дама.
— Василиса Никитична, я вам доверяю больше, чем себе. Но вы видите, какие обстоятельства…
— Ты девять трупов называешь «обстоятельствами»? Смело.
— Я не это имела в виду, — потупив взор и погрустнев, ответила Анна.
— Знаю я, что ты имела в виду. Ты должна мне все рассказать.
— Извините, но тут слишком много посторонних.
— Кадета Ольга, подготовьте капельницу для Сергея. Кадета Татьяна, доложите в наши доблестные органы, что пациенты пришли в себя и могут поговорить о произошедшем.
— Есть, — в один голос отозвались те и покинули палату.
— Думаю, в свете того, что произошло, мы сможем доверить Марье эту небольшую тайну? — риторически поинтересовалась Василиса Никитична. Анна Викторовна лишь утвердительно кивнула и начала рассказ с того самого времени, когда я только появился в Доме Елизаветы Егоровны. Наш лекарь слушала внимательно, не перебивала, не задавала уточняющих вопросов. Хоть ее лицо часто бывало в изумлении, любопытство, что же происходило дальше, всегда брало верх, так что история подошла к концу ровно тогда, когда кадета Ольга после короткого стука отворила дверь и внесла капельницу, с каким-то синим раствором.
— А с аурой у него что? — голос Василисы был задумчивым. Анна лишь развела руками, а Ольга подозрительно покосилась на меня.
— Детектива будет через семь-десять минут, — доложила вошедшая кадета Татьяна.
— Кадета Ольга, добавьте в раствор «Коктейль Брюзговой», — сказала наш лекарь.
— Есть, — ответила та и вышла из палаты, а Анна Викторовна удивленно посмотрела на Василису.
— Что? Из-за его проклятия, о котором я узнала минуту назад, теперь я понимаю, почему никак не могу привести его к стабильному состоянию. Ты бы хоть в его медицинской карте записала!
— Меня бы на смех подняли, если бы кто-то прочитал, — начала оправдываться Анна.
— А если бы ты в себя не пришла? Если бы кровью рядом с ним истекла, тогда что? Залечили бы его насмерть!
— Но, — попыталась возразить Анна Викторовна, но была нагло перебита.
— Никаких «но»! Согласно протоколу, ты должна была все его болезни и все исследования заносить в личную карту. Чтобы к вечеру ноги твоей тут не было, — последнюю фразу более добро добавила Никитична.
— Осложнений не было?
— А то ты сама себя еще не проверила. Ань, ты за дурочку то меня не держи, сколько лет тебя уже знаю. А если бы и были, сама бы долечилась. Не маленькая.
— Мне бы хотелось остаться. В качестве врача Сергея, — заявила главный лекарь.
— А вот это уже зависит не от меня. Как видишь, тут уже военных нагнали. Эти вот, — и взглядом указала на медсестер, — из военной академии Мирославы Иваровны. Личный указ Светланы Сергеевны. Так что…
— Василиса Никитична, я вас тоже не первый год знаю. И знаю, на что вы способны.
— А что, Елизавета Егоровна не хочет за тебя заступаться? — поинтересовалась наш лекарь, — ну хорошо. С тебя бутылка коньяка и я это улажу.
— Тогда с тебя конфеты, — с улыбкой ответила Анна.
— Договорились, — усмехнулась Никитична.
— До чего вы договорились? — поинтересовалась высокая рыжеволосая статная девушка с очень резкими и грубыми чертами лица, которые больше бы подошли мужчине.
— Это личное, — став сразу серьезной, ответила Василиса.
— Да, вижу. Я могу приступать? — и, повернувшись к нашим кроватям, добавила — Богиня моя, а с ним то что?
— Все есть в отчете, согласно протоколу. Требую присутствия на случай осложнений.
— Приемлемо. Начнем с вас, Анна Викторовна, — после этих слов главный лекарь немного поежилась, но кивнула. Дальше детектива сделала несколько пассов руками и вокруг кушетки образовалась еле заметная сфера, очень похожая на мыльный пузырь.
— Прошу, — и, пропуская перед собой Василису Никитичну, вошла в этот купол.
Допрос длился не меньше пятнадцати минут, но о чем они говорили, и что им отвечала Анна Викторовна, мы не знали, так как сфера не пропускала ни единого звука, от чего казалось, что я наяву смотрю немое кино, только субтитров не хватает. Следующей допрашивали Марью. В этот раз детектива в основном кивала, видимо версии Анны и Марьи совпадали. Когда же был создан третий купол, детектива зашла первой, резко остановившись, отчего Никитична врезалась в нее сзади.
— Я буду общаться с ним наедине, — грубо заявила рыжеволосая.
— Вы видите, в каком он состоянии? Я настаиваю на своем присутствии, — непреклонно заявила Василиса.
— Ваше пожелание будет отражено в протоколе, но я его отклоняю, — почти железным тоном сказала детектива. Никитичне ничего не оставалось, как покинуть сферу.
— Здравствуй, Сергей. Меня зовут Валентина Артемовна,
