половины. Ласковые сильные руки отвели ее на кровать, раздели и укрыли одеялом. Ида отдалась мягкой обволакивающей темноте. И даже горьковатый запах казенного белья больше не казался противным, а жесткая кровать ощущалась поистине королевской периной. Любая постель хороша, когда действительно хочешь спать.
Эпилог
Ида не спеша упаковывала чемоданы. Ветта предложила ей свою помощь, но девушка отказалась. Лэри хотелось подумать, не торопясь складывая полюбившиеся вещицы, сделать что-то самостоятельно. Физический труд проясняет мысли, приводит разрозненные чувства в порядок.
Уже через несколько дней после судьбоносной ночи даже ребенку стало понятно, что в Нордланде произошли изменения. То тут, то там случались странные вещи: возгорания, затопления, нашествия паразитов и даже землетрясения. Леса, скованные зимним сном, были отнюдь не спокойны. Вплотную к деревням подходили волки, которых не брало никакое оружие. Король бесконечно проводил советы, пытаясь справиться с навалившимся ворохом проблем.
Ида чувствовала себя опустошенной в череде одинаковых дней. Того, с кем хотелось быть рядом, ей удалось увидеть лишь пару раз мельком. Один – в церемониальном зале, когда Рикард стоял на противоположной от Иды стороне. Они долго смотрели друг на друга, забыв о происходящем вокруг. Иде казалось, что они в лесу, где между сосен гуляет свежий ветер с привкусом лесных ягод. Внутри разгорался негасимый огонь, заполняющий собой все ее существо.
Его величество среди наполненных событиями дней нашел время наградить людей, с блеском раскрывших заговор против королевской династии. Марка Арнолески тоже получила свою медаль. Когда было названо ее имя, зал ахнул. Девушка приняла медаль из рук монарха и, ошарашенная, вернулась на свое место, мучительно пытаясь вспомнить, когда же она успела оказать королевству столь неоценимые услуги. Фрейлина вошла в историю Нордланда как первая женщина, представленная к государственной награде. Любопытно, что Марка так и не вспомнила свой блистательный бросок туфелькой, которая настигла затылок наемника неотвратимо и надолго повергла его в беспамятство. Ида рассказала подруге о ее ночных доблестных приключениях, но, видимо, фрейлина не до конца поверила ее словам. Сама Ида осталась в тени. Ей достаточно было того, что лэрт Вайнер сдержал свое обещание.
Вскоре после событий в старинной разрушенной церкви в Эренхельм приехал лэрт Блэкстоун и заявил о своем твердом желании забрать племянницу в Вестдален. Ида не находила себе места. При всем ее нежелании пребывать при дворе она не хотела оставлять принца Густава и Марку. Ее сердце горько ныло, когда она понимала, что придется уехать из столицы. Покинуть Рикарда. Их роман так и не начался, и теперь им предстояло страдать от мук любви в разных городах, сожалея о несбывшихся надеждах.
Девушка взяла в руки деревянную шкатулку, доставшуюся от матери. На дне лежало множество дорогих сердцу мелочей, бережно хранимых с самого детства. Налюбовавшись, она положила на дно шкатулки металлическое кольцо с узорами, выточенное Рикардом самостоятельно. Закрыла тяжелую крышку и спрятала сокровище в недрах чемодана. Вся ее жизнь в одной шкатулке.
Заглянула Ветта:
– Лэри, пора! Мне нужно проводить вас к экипажу. Ваши вещи спустят следом.
Они молча шли по коридорам. У экипажа Ида оглянулась, надеясь увидеть знакомое лицо…
В порыве чувств она обняла Ветту. Камеристка смутилась:
– Ну что вы, лэри… не положено…
Ида отмахнулась:
– Не могу себе представить, сколь тяжела была бы моя жизнь без тебя. Спасибо за твою заботу!
Ветта выглядела растроганной.
Девушка села на мягкое сиденье напротив дяди и взяла на колени ошалевшего от резких перемен серого кота. Она наотрез отказалась ехать в Вестдален без прикипевшего к сердцу любимца. Лэрт Блэкстоун сомневался в необходимости везти бедное животное зимой через всю страну, но под напором Иды был вынужден сдаться.
За замершим окном всходило солнце, укутанное копотью от тысяч затопленных печей. Пахло угольным дымом и деревом. Этот запах зимой составлял важную часть существования, въедался в мех и первые мгновения пребывания на улице вызывал кашель. Откуда-то издалека донеслись звуки гудка, возвещающего о начале новой смены на сталелитейном заводе, который никогда не останавливался. Государству, вступающему в новую эпоху, требовалось много металла.
Лэрт Блэкстоун прервал унылое молчание:
– Я понимаю твое разочарование, но ты нужна мне в Вестдалене. Теперь, когда тебе ничто не угрожает, я намерен продолжить заниматься твоим образованием и начать вводить тебя в курс дел компании «Блэкстоун». Будешь помогать мне вести дела.
Ида подняла на дядю удивленные глаза:
– Но женщины не могут быть…
– Вздор. У тебя хорошие способности к счету. Ни один документ государства не запрещает женщине владеть или управлять предприятием. Ты и Свен станете единственными моими наследниками. Возможно, я не смогу передать вам родовое поместье, но мое дело…
Он вздохнул:
– Я не могу иметь детей.
– Я знаю.
Дядя отвернулся к окну. Ему тяжело давался этот разговор. Все его разочарования, предательство любимой женщины отразились морщинами и горечью на строгом лице, еще сохраняющем привлекательность молодости.
– Даже если бы у меня были дети, я не смог бы оставить вас в церковном приюте. Поверь, проблемы наследования не имеют к этому никакого отношения.
Ида долго пребывала в молчании.
Город остался позади. Над рекой, вдоль которой шла дорога, клубился туман. Деревья на берегу покрылись льдом и нависли над водой. Мысли сменяли друг друга, не задерживаясь в тяжелой голове. Перед глазами то и дело возникал образ: лицо с яркими глазами, по своему обыкновению, серьезное. Девушка совсем сникла и прислонилась головой к окну, безучастно наблюдая за убегающими пейзажами.
Лэрт Блэкстоун вытащил письмо из недр пальто и протянул Иде. Девушка удивленно взяла прямоугольник за уголок. Дядя покрепче перехватил свою трость пальцами в темных перчатках:
– Должен тебе сказать, я имел с лэртом Рикардом Фальтом обстоятельную беседу. Он просил твоей руки – я вынужден был отказать, хотя считаю лэрта Фальта достойным стать твоим мужем. Мое мнение таково: в твоем юном возрасте не время думать о семье. Тебе следует получить блестящее образование и опыт ведения дел. Ближайшие несколько лет не стоит и помышлять о замужестве.
Девушка сидела, совершенно сбитая с толку. Она и думать не смела, что все зашло так далеко. На сердце ее поднималась ликующая радость от того, что Рикард настроен столь серьезно, и досада на дядю за то, что отказал в женитьбе.
«Неужели мне не суждено быть вместе с любимым?»
Очнувшись от мыслей, она вспомнила, что все еще сжимает в руке письмо. Она узнала почерк Рикарда и спрятала письмо в карман. Слишком личное. Девушка не хотела, чтобы дядя видел ее эмоции. Плакать, так уж в одиночестве.
Однако все ее мысли вились
