переключила внимание Гороховой на него, завалила ее вопросами.
Так, в разговорах, они как-то совсем быстро добрались до Бородок.
— Давно здесь не была… — Женя намеренно долго петляла по деревне, пока Алевтина, как-то гнусно усмехаясь, не подсказала ей короткий путь.
— Я ни разу вас не видела у нас…
Женя мгновенно отреагировала на это «у нас». Едва сдержалась, чтобы не прокомментировать. Будучи в доме Бронниковых домработницей, она никогда не позволила бы себе это нахальное «у нас».
— Я когда-то давно была здесь, но ночью, поэтому ничего не помню…
— Это здесь… — сухо произнесла Горохова, и, когда машина остановилась, она достала из сумочки пульт и открыла им ворота. — Поехали!
— Алевтина… — начала Женя, выйдя из машины и сделав несколько шагов по хрустящему гравию дорожки, — вы не сердитесь на меня за то, что я как бы заставила вас приехать сюда за вещами… Так уж все сложилось. И я знаю, что вы ни в чем не виноваты. Что вас заставили давать показания против Матвея…
— Да чего уж там… Я все понимаю. Все-таки я основательно потрепала ему нервы…
Алевтина достала ключи и сама открыла дверь, отключила сигнализацию. Действовала уверенно и быстро.
Женя, оказавшись в холле, поспешила запереть за собой дверь.
— На всякий случай… Вдруг он где-то здесь… — сказала она, надеясь, что помощь совсем рядом, в доме.
— Кто? — машинально спросила Аля. Потом, спохватившись, кивнула. — Он всегда появлялся неожиданно… Он стал для меня настоящим кошмаром!
— Да уж… Представляю себе, как вам сейчас тяжело… — с сочувствием произнесла Женя. — Вы здесь так долго проработали.
— Да… Но мне и самой уже хочется поскорее убраться отсюда и забыть весь этот кошмар.
Она вдруг подошла к Жене и заглянула ей в глаза:
— Вы что-то знаете… Да? Его не поймали, иначе вы бы не запирались… Но те, кого вы наняли, знают, где он. И, главное, кто он. Кто? Не расскажете?
— Это его двоюродный брат.
— Что-о-о-о?! У него есть брат?
— Да. Сводный. Они почти не общались. Его зовут Виктор, и он постоянно просил у Матвея денег. Игрок. И он, как вы понимаете, единственный наследник. И ему хорошо известно о душевной болезни Матвея. И он знал, что, если его обвинят в убийстве и посадят в тюрьму, то долго он там не протянет. Так что, как видите, мотив самый обычный — деньги. Большие деньги.
— Но как на него вышли?
— Думаю, прошерстили его родственников.
— И где он сейчас?
— Знать бы… — уклончиво ответила Женя. — Но я же заперлась, так что давайте собирайте свои вещи, да и поедем поскорее отсюда.
И Алевтина словно по команде бросилась куда-то в глубь дома, крикнув Жене: «Я быстро!»
Женя пошла следом.
— Это ваша комната?
— Да…
Маленькая комната с кроватью, шкафом и письменным столом. Алевтина принялась сваливать на кровать все вещи из шкафа. Потом кинулась в бельевую и принесла оттуда чемодан, принялась хаотично вминать туда джинсы, майки, свитера, халаты, ночные рубашки… Вся одежда была простая, в основном та, в которой она здесь убиралась, готовила.
— Знаете, в доме ничем таким не пахнет… — сказала Женя, высовываясь из комнаты в холл. — Я имею в виду трупный запах… Здесь кто-нибудь убирался?
— Давайте не будем об этом, а то меня стошнит… Это вы не чувствуете запах, а я — чувствую.
— Эх, если б точно знать, что этого Виктора здесь нет, пошла бы в сад, прогулялась…
— Вот интересно, как бы он появился здесь именно сейчас? — сгребая в пакет со стола баночки с кремами, духи, сказала Алевтина. — Он же не может телепортироваться. Откуда ему знать, что я сейчас здесь?
— А как вы думаете, зачем он приходил к вам в больницу? Что хотел? Весь персонал напугал…
— Да откуда мне знать? — отмахнулась от Жени Горохова. — Если бы хотел убить, убил бы… Но зачем? Я же все равно не видела его лица. Наоборот, я думаю, он хотел бы, чтобы я выступила на суде как свидетельница, понимаете? Чтобы окончательно утопила Льдова!
— Но зачем-то он приходил в больницу!
— Напугал. Вернее, запугал меня до смерти. Или, может, он такой же сумасшедший, как и Матвей Евгеньевич. Надо поскорее убираться отсюда…
Она опустила крышку чемодана на ворох одежды, надавила на нее коленом и пыталась закрыть. Женя бросилась ей помогать.
— Это все? Больше вещей нет?
— Мне надо кое-что в саду забрать… Я же и за садовника была. Не то что копала или косила, нет, я нанимала для тяжелых работ одного человека, но за растениями следила. Кусты стригла кусторезом, розы подрезала… Кусторез, конечно, не мой, а вот секатор — мой, дорогой, итальянский. Мне же снова придется работу искать. Скорее всего, помощницей по хозяйству и устроюсь. Пойду в одно агентство…
Подхватив чемодан, Алевтина вышла из комнаты (Женя шла следом) и направилась к выходу.
— Сейчас вот только секатор возьму, и все, сразу же поедем!
— Хорошо, я подожду вас здесь. А вы не покажете мне ту спальню?
Горохова опустила на пол тяжелый чемодан. Посмотрела с удивлением на Женю:
— Вы серьезно? Зачем это вам?
— Да просто любопытно… Никогда не видела место преступления.
— По коридору вторая дверь налево, — ухмыльнулась Алевтина и потащила чемодан к выходу.
Она вышла из дома, Женя подошла к двери, ведущей в спальню Льдова, и приоткрыла ее.
Да, запах есть. Может, и не трупный, скорее какой-то химический. Комнату отмыли, постель перестелили. Эксперт, который вырезал фрагмент матраца, заботливо застелил это место покрывалом.
Какая спальня! Деревянные панели, высокие окна с красивыми гобеленовыми портьерами, широкая кровать, тончайшее постельное белье в тонкую полоску…
Льдов мог быть здесь счастлив и любим. А вместо этого он всю сознательную жизнь борется со своими страхами, паническими атаками, одиночеством. Дошел, бедняга, до того, что пригласил к себе совершенно незнакомую девушку, чтобы она по-человечески просто обняла его, пожалела, успокоила. Мог бы подружиться с той же Алевтиной, да и сблизиться с ней…
