глазища.
— Насчет догадливой спорить не буду. Но не твоя… — мой тон также походил на мурлыканье какой-то кошки.
— Лиэра-Лиэра, ты хочешь об этом поговорить? — насмешливо хмыкнул дядя, полностью отрываясь от своей работы, — Ну тогда давай поговорим на столь…откровенную тему…Обсудим все аспекты и решим, почему ты, все-таки моя….
Это было весьма…провокационно.
— Увы, но обсуждать тут ничего, — притворно вздохнула я, понимая, что пора сворачивать этот фарс, пока он не дошел до точки невозврата, — У нас общество свободное, никто никому не принадлежит, потому использовать слово «моя» по отношению к тиэ просто глупо! И то, что подобное с твоих уст слетает не впервые, заставляет меня задуматься, а так ли все хорошо у тебя с памятью, как кажется на первый взгляд? Все же сто лет — срок не малый. Там где-то на подходе и старческий склероз…
На самом деле, причину, по которой я постоянно выводила мужчину из себя, я не знала. Просто в какой-то момент, сама того не замечая, начинала его провоцировать и остановиться уже не могла!
— Да-а?? Ты, правда, так считаешь? — а в следующий миг я резко пожалела о собственных словах, так как мужчина не спеша поднялся с кресла и вполне уверенно двинулся в мою сторону.
— Ты что делаешь?! — стоит ли говорить, что с дивана меня очень быстро смело?
— Лиэра, ну что за ребячество? — теперь от Элисара меня отделял все тот же несчастный диван, — Давай поговорим как взрослые люди. Ты, верно, назвала меня глупым и старым, так отвечай теперь за свои слова…
— Хорошо, давай поговорим. Начинай! — великодушно разрешила я.
— А тебя ничего не смущает?
— Только твой не самый добрый взгляд. Что такое, Элисар? Неужели я своими словами задела тебя за живое? — гаденько заметила я, — Ну кто ж виноват, что у тебя мания величия и всех окружающих ты считаешь своей собственностью, да так резко реагируешь на критику своих умственных способностей и факты про собственный возраст?
— По моему кто-то заговаривается… Не боишься расплаты за столько громкие слова? — спокойно, даже как-то лениво поинтересовался мужчина, делая плавный шаг в мою сторону.
— А ты мне ничего не сделаешь, ведь это, как ты заметил, всего лишь «слова». Как взрослый мужчина ты не должен обращать внимания на то, что говорят всякие, — осторожно заметила я, начиная понимать, что слегка перегнула палку и зеркально повторила шаг в сторону, — Или у тебя настолько низкая самооценка, что тебе нужно постоянно слышать в свой адрес лишь комплименты?
— Скорее у тебя слишком острый язычок, непомерная наглость и полное осознание собственной безнаказанности, что так и вынуждают провести хорошую трепку…в воспитательных целях, — хищно усмехнулся мужчина, резко бросившись в мою сторону. Единственное, что я успела сделать, будучи совершенно не готовой к подобному, дернуться в сторону двери. В этот же миг Элисар, легко и практически играючи, подхватил меня на руки (а ведь на руках меня мужчины еще не таскали!) и перекинул через колено. Оказавшись в весьма странной позе, я на мгновение застыла. Что за черт! Он ведь не собирается?..
Не успев до конца сформировать мысль, я получила первое болезненное подтверждение ужаснувшей меня мысли и заорала, пытаясь вырваться из стальной хватки. А рука мужчины вновь опустилась на мой многострадальный филей, который обтянуло зимнее, и так не особо свободное платье, совсем не спасающее от жгучих ударов! Громкие, смачные шлепки разносились по всему кабинету щедро сдобренные моими возмущенными воплями:
— Аа-а!!! Отпусти меня немедленно! Элисар-р!.. Мерзавец! Сволочь! Садист!.. Я тебя ночью задушу! Нет, я Хассиру все расскажу, и он сам тебя прибьет!.. Ну хватит, ну пожа-алуйста!
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем рука мужчины, прижимающая меня к его коленям, ослабила хватку. Я, постанывая, кое-как скатилась со своего «ложа» пока золотоглазый садист, лишь по недоразумению названный моим дядей, не передумал и, обернувшись, зло уставилась на Элисара.
Да-а, представляю, как плачевно я сейчас выгляжу: красная, в перекошенной одежде, растрепанная, как воробей. А ощущения? Задница горела огнем, горло было безнадежно сорвано от многочисленных криков, а на глаза наворачивались злые слезы. Да как…да как он вообще посмел?!
Бешенство огромной волной поднималось откуда-то из глубины души, но слов, чтобы высказать все, у меня просто не было:
— Ты… Да ты… Какого черта, Элисар?! Да я…
Мужчина же, развалившийся напротив и облокотившийся о стол, лениво окинул меня каким-то подозрительно удовлетворенным взглядом и с удовольствием признался:
— Знала бы ты, как давно я об этом мечтал!
— Да я…да перегнула палку, но ты мог просто сказать!
— Так, моя дорогая, на-амного действеннее. Уж не думала ли ты, что я спущу тебе все твои красочные эпитеты в мою сторону? А так, согласись, очень действенно… — хмыкнул мужчина, на лицо которого выползла до безобразия довольная усмешка.
Я просто дара речи лишилась от такой наглости! Меня, как малолетку, отлупили по заднице! Да со мной такого не происходило со времен детдома! И ведь он прекрасно знал, что ничего противопоставить я не могу, так как слабее в несколько раз и вообще девушка! В общем, слов нет! Одно возмущение!
Я так и стояла перед мужчиной на коленях, держась руками за пострадавшую часть тела и глупо открывая и закрывая рот, будто рыба, выброшенная из воды. Поматерить его, что ли? Ага, чтобы еще раз получить столь жестокий урок? Себе дороже!
«А ведь он мог обойтись и не так мягко» — осторожно заметил инстинкт самосохранения.
Ведь действительно, меня могли просто схватить за шею и хорошенько придушить. Все же не стоит забывать о том, кто он есть на самом деле. Это ведь не язвительный дядюшка, а глава местной ветви наемников, жестокий и равнодушный к страданиям других. Даже удивительно, что он обошелся так мягко, еще и лыбится теперь сидит! А ведь, если подумать, я действительно перегнула палку. За целый день, каких я только гадостей ему не наговорила, причем чаще всего сама ведь и начинала!
Ну что ж, примем собственное поражение с достоинством. Бой проигран, но не война…
— Элисар, — излишне радостно оскалилась я, медленно поднимаясь на ноги, — Я, конечно, все предполагала…
Мужчина, прекрасно понимающий, что в данный момент от меня стоит ждать лишь гадостей, бросил на излишне радостную меня подозрительный взгляд. И я его не разочаровала.
— Так вот теперь я полностью уверена в твоих…извращенных пристрастиях. Нет-нет! Можешь ничего не говорить, я прекрасно понимаю, что это должно остаться в тайне. У каждого свои странности, ты вот, например, получаешь удовольствие от чужой боли… И нет, не смотри так на меня, я же
