а потом изгнать. Правда, в некоторых городах, например в Кентербери, чаще всего дело заканчивалось штрафом, но, возможно, это связано с богатством города, а следовательно, с более состоятельными клиентами и лучше зарабатывающими проститутками, которые могли себе позволить платить штрафы.
Клиентов публичных женщин наказывали очень редко, но частично это может быть связано с тем, что большинство из них не были местными жителями. Купцы, моряки, солдаты, студенты, просто путешественники – в общем, мужчины, оказавшиеся давно от своих постоянных женщин, – вот основная клиентура проституток. Приехали и уехали, кто их будет искать? Ну а солидных местных граждан, как известно, по мелочам старались не трогать, чтобы не нажить себе неприятностей.
А вот за сводничество и содержание незаконных борделей светские власти штрафовали очень охотно. Настолько, что по изучению некоторых судебных архивов создается впечатление, что между местной властью и сутенерами был негласный договор: одних и тех же людей регулярно привлекали по одному и тому же обвинению и отпускали после выплаты штрафа. Словно это не штраф, а лицензия на работу. Правда, сразу добавлю – так было не везде. Судя по всему, каких-то общегосударственных регулирующих норм толком не было, и все зависело от местных властей.
Казус Джона Райкнера
Рассказывая об английских преступлениях против нравственности, нельзя обойти вниманием совершенно феерическое дело Джона Райкнера, рассматривавшееся в Лондоне в конце 1394 года.
Итак, что было записано в протоколе допроса Джона Райкнера 11 декабря 1394 года: «В 11-й день декабря, в 18-й год правления короля Ричарда II, были приведены [и допрошены] в присутствии Джона Фреша, мэра [Лондона], и олдерменов Лондона Джон Бритби из графства Йорк и Джон Райкнер, называющий себя Элеонорой [и] пойманный в женском платье. Эти [двое] были найдены в прошлое воскресенье, вечером, между 8 и 9 часами, несколькими городскими [судебными] исполнителями [в тот момент, когда они] предавались отвратительному, нечестивому и позорному пороку, лежа в некоей торговой лавке на улице Соперс Лейн. [Они были] приведены и допрошены раздельно в присутствии упомянутых мэра и олдерменов о случившемся, и т. д.
В связи с чем этот Джон Бритби сообщил, что он проходил по центральной улице Чипа в воскресенье в упомянутое время. [Там он] встретил Джона Райкнера, одетого как женщина, и, думая, что перед ним женщина, спросил его (как если бы говорил с женщиной), не сможет ли она удовлетворить его сексуальное желание. Запросив с [Бритби] денег за свою работу, тот согласился, и они вместе направились в упомянутую выше лавку, дабы совершить [задуманное]. Однако в то же время они были застигнуты на месте [своего] ужасного преступления упомянутыми выше [судебными] исполнителями, арестованы и посажены в тюрьму, и т. д.».[91]
На первый взгляд история, рассказанная Джоном Бритби, не выдерживает никакой критики. Он встретил на улице мужчину, переодетого женщиной, принял его за женщину-проститутку и занялся с ним сексом как с женщиной? Это даже читать смешно.
Однако Джон Райкнер, который, кстати, и на суде был все еще в том же женском платье, подтвердил все до последнего слова. И вообще не стал скрывать свою богатую биографию. Создается даже впечатление, что он рассказывал ее с удовольствием, наблюдая за вытаращенными глазами шокированных олдерменов и вызванного ради такого случая самого мэра Лондона.
Он поведал, как некая Анна научила его заниматься «данным отвратительным делом» в женском обличье, потом некая Элизабет Броудерер стала привлекать его к своим аферам с занятиям проституцией и наряжать в женское платье. Перечислил своих клиентов, в том числе некого Филиппа, ректора церкви Всех Святых, у которого он еще и две мантии украл, но тот не решился возбуждать дело, чтобы не оказаться замешанным в скандале. При этом Райкнер продолжал утверждать, что все клиенты, включая Филиппа, считали его женщиной, просто он, будучи умным, когда дело пахло скандалом, говорил, что замужем (а блуд с замужней женщиной карался церковью, так что никому не хотелось связываться с этим).
Тайное свидание. Миниатюра. XV век
Потом он поехал в Оксфорд, где, продолжая выдавать себя за женщину, официально работал вышивальщицей, а неофициально у него были три клиента из числа студентов. Дальше он поехал в Бурфорд, в Оксфордшире, где шесть недель жил с неким Джоном Клерком, параллельно встречаясь за деньги с двумя францисканцами (один из которых подарил ему золотое кольцо), одним кармелитом и шестью иностранцами. Еще он одно время жил в рыночном городе Беконсфилде, где в облике мужчины сожительствовал с некой Джоан, а в облике женщины встречался с двумя иностранными францисканцами. В Лондоне у него тоже были клиенты – три капеллана. И вообще сказал, что среди его клиентов было очень много представителей клира, он предпочитал их остальным, потому что они лучше платят.
При этом в своей личной жизни, не относящейся к работе, он сожительствовал только с женщинами, причем, по-видимому, их было немало, потому что он говорил о девушках, замужних женщинах и монахинях.
Что было дальше?
А что было потом – неизвестно. Судя по отсутствию соответствующих документов, суда по делу Джона Райкнера не было. Ольга Тогоева считает, что в данной истории ни один блудодей не пострадал, и я склонна с ней согласиться – в английских законах просто не было статей, по которым их могли бы осудить. Конечно, были законы против проституции, но они касались исключительно женщин – британским законодателям в голову не пришло бы вписать туда такую унизительную для мужчин статью.
Теоретически всех участников можно было бы попробовать осудить за содомию. Но любой адвокат разбил бы это обвинение в прах, ведь все клиенты Райкнера считали его женщиной, поэтому были жертвами обмана, и единственное, в чем их можно было обвинить, это в сексуальном контакте противоестественным способом, но это не было в юрисдикции светского суда, такими вопросами занималась исключительно церковь.
Самого Райкнера тоже нельзя было с полной уверенностью назвать содомитом, ведь он занимался проституцией исключительно ради заработка, а в своей личной жизни имел дело только с женщинами. Кстати, добавлю, что в те времена к пассивным гомосексуалистам относились терпимее, чем к активным, видимо потому, что они не сливали семя в неподобающее место. Богословы по этому поводу говорили четко и строго: «Каждый, кто регулярно и сознательно изливает свое семя не в жену, совершает серьезный грех».
Ни о бисексуальности, ни о трансвестизме в те времена вообще не принято было говорить. Да и не особо эти темы, в том числе гомосексуализм, в Средние века кого-то
