– Мне попался именно тот, – у Юльки всё так же нахмурены брови. – Только давай договоримся: прежде чем что-то делать или решать, ты всё же будешь со мной советоваться и разговаривать. А не делать красивые, но непонятные жесты и исчезать хрен знает насколько.
– Переживала? – сжимаю её ладонь.
– Вот ещё! – фыркает моя Юлька, но я уже её не слушаю – лезу целоваться. Это самый лучший способ погасить споры и ссоры – проверено. Но у Юльки свой план, к сожалению. Она вначале тает и почти сдаётся, а потом всё же решительно отпихивает меня, удерживая на расстоянии, упираясь ладонями в мою грудь.
– Нет-нет! Ещё не всё! – мотает она головой.
– Что ещё мы не выяснили? – у меня башню рвёт от её близости. Мысленно я прошу отложить все разговоры на потом. У нас ещё целая жизнь впереди. Успеем поделиться всеми секретами.
– Платье! – щёлкает она пальцами, и я вижу, как азартно горят её глаза. – Что это за платье, чёрт побери, что его даже украсть пытаются?
Да. Это момент. Придётся объясняться. Какая жалость, что поцелуи откладываются. Но платье, наверное, того стоит.
Глава 56
Больше нет тайн
Юля
– Ах, да. Платье, – взгляд у Егора куда-то уплывает, становится далёким, и я побаиваюсь, что если отчалит окончательно, назад его вернуть будет трудно.
– Не отвлекайся, – дёргаю я его за руку, ловлю очаровательно-рассеянную улыбку и начинаю злиться, хотя понимаю: он не специально.
– Платье само по себе мало что значит. Понятия не имею, кому оно понадобилось. Это моё новое изобретение, – спешит сказать он, когда видит, что вот сейчас я его тресну или укушу. Не знаю, чего мне хочется больше. – Новое слово в мире текстиля. Очень мягкая ткань со светоотражательным эффектом.
Мне это ничего не говорит, поэтому он со вздохом продолжает объяснять:
– Все светоотражательные ткани – достаточно грубый материал. Ты их видела не раз. Нередко их используют в изделиях в виде вставок в куртках, кроссовках, ветровках.
– Но не в платьях, – помогаю ему я.
Егор кивает.
– Да. И цветовое решение у материала так себе, а нам удалось и фактуру ткани улучшить, и цветовое решение расширить, а главное – сохранить свечение при минимальном количестве светового потока[1].
– Тебе удалось, – уточняю.
– В общем, да. Но над такими проектами обычно работает команда. В тот день, когда мы с тобой познакомились, новая ткань как раз превратилась в платье. Апостолы спешили, хотели сделать подарок наиболее эффектным. У Пашки на это платье планы – обнародовать изобретение на выставке. Собственно, меня удивляет, что его хотели украсть. Платье без наших разработок – всего лишь вещь. Если красть, то изобретение, а это практически невозможно.
– Но гетера, наверное, не в курсе, – вздыхаю я. – Апостолы? – спрашиваю, вспоминая Баритон и Тенор.
– Петя и Андрей Костровы, наши двоюродные братья, – поясняет Егор.
Он такой милый. И охотно рассказывает обо всём. Может, я неправильно задавала вопросы? Или толком ни о чём не спрашивала? Он ведь сразу хотел на мне жениться. Ещё в тот день, когда я заявилась в офис его брата.
– Тоже близнецы?
– Нет, – качает головой мой Тургенев. – Петя – старший, Андрей – на четыре года меньше. Оба не женаты. Так что голова болит не только у нашей мамы. Кто такая гетера? – теперь его черёд задавать вопросы.
– Девушка, которую наняли твои апостолы, – объясняю нехотя.
Я почему-то думаю, что вместо меня там должна была быть она. Просто отработала бы и ушла. А со мной бы не случилась сумасшедшая ночь любви с гением.
Всё закономерно, – приходит вдруг в голову ясная мысль. Егор заменял Павлика. Я – гетеру. Это была выдающаяся рокировка. Так рождаются семейные легенды. Жаль, внукам историю нашего «знакомства» с Егором рассказывать будет проблематично.
– Ах, да-да. Та самая, что исчезла с радаров, и мы никак не могли её найти. Я искал тебя, Юль. Зацепиться было не за что. С этой девушкой я разберусь. Она больше здесь не появится и тебя не потревожит.
– Платье Павлик забрал, – подавила я тяжёлый вздох. – Оно мне очень нравилось, – призналась, не выдержав. – А что с наследством? – спросила поспешно, чтобы ничего такого Егор не подумал.
Подумаешь, платье… Но оно стояло у меня перед глазами, и я никак не могла избавиться от чувства потери. Будто что-то очень важное и ценное от меня оторвали. Гормоны, чтоб их…
– Наследство по материнской линии. Бабушка хотела передать всё мне при условии, что я женюсь и продолжу род Тургеневых. То есть наши дети будут носить мою фамилию. Не Костровых. Отец категорически против. Бабушка упрямится и грозится дважды в год переписать наследство какому-то бедному родственнику, седьмой воде на киселе. Вполне номинальное родство. Мне пришлось лететь во Францию, но всё сорвалось. Бабуля рвёт и мечет, а я сделал то, что было для меня важнее.
– Бедная старушка, – сетую я. – Вы ж вполне способны довести до белого каления кого угодно.
Егор поперхнулся. Подозрительно так. Смеётся. Что смешного я сказала?
– Бабушка Оля – очень богатая женщина. И боже тебя упаси назвать её старушкой. Думаю, она приедет на нашу свадьбу. Если ты, конечно, согласишься за меня выйти, – вздыхает он. – Но я всё же надеюсь на твоё благоразумие.
– И только? – поддеваю Егора и придвигаюсь поближе. Совсем немного.
– Вообще-то я надеюсь на гораздо большее, – путается он пальцами в моих волосах. – Но я ведь хороший, правда? Делаю всё, как ты хочешь. И да, мы будем разговаривать. Спрашивай. У меня нет от тебя тайн.
– Мне страшно, Тургенев, – признаюсь тихо. – Всё очень быстро. Тройня. Компания тю-тю. И всё в одно время. Я больше привыкла к стабильности и спокойствию. А тут что ни день, то какие-то дикие танцы и бешеные скачки.
– Не бойся, – шепчет мой персональный змей-искуситель. – Теперь ты не одна. А вдвоём мы справимся со всеми проблемами и даже стихийными бедствиями. У меня теперь очень мощная группа поддержки, – гладит он мой живот. – Мы тебя в обиду никому не дадим.
И я ломаюсь. Сдаюсь. Закрываю глаза, подставляя для поцелуя губы. Может, он и прав. А мне пора побыть слабой и нежной. Просто женщиной, которую любят. У Егора плечи шире, пусть тянет груз, а я отдохну, расслаблюсь, буду плыть по течению и радоваться. Ведь и я, наверное, заслужила осколки солнца, минуты счастья, любовь, что пришла неожиданно, но так своевременно…
Но пока я совсем не сошла с ума и не растворилась в мужчине, что целуя, смелеет, притягивая меня к себе поближе, успеваю сказать:
