этого с 15 августа 1853 г., согласно указу Николая I, Исаакиевский мост стал называться Дворцовым мостом. А 10 декабря 1856 г. его и вовсе перенесли на место нынешнего Дворцового моста. В 1879 г. на переправе установили несколько только что изобретенных П. Н. Яблочковым электрических фонарей, источником света в которых являлась вольтова дуга.
При сооружении в 1912 г. постоянного Дворцового моста наплавной мост возвратили на прежнее место под его старым названием — Исаакиевский мост. Вместо электрического освещения на нем снова установили керосиновые фонари. Запас керосина к ним хранился в трюме одного из понтонов. В июне 1916 г. он сгорел от искры проходившего буксира. Пожар потушить было невозможно, поскольку загорелся и бак с запасом керосина. Пылающие обломки моста поплыли вниз по Неве. Часть из них задержалась у каменных опор Благовещенского моста, где и догорела.
Сегодня о том, что когда-то тут существовал Исаакиевский мост, со стороны Сенатской площади напоминает только гранитный спуск-пристань на Адмиралтейской набережной, украшенный по краям вазами. Гранитные основания ваз являются остатками гранитных устоев въезда на бывший наплавной мост. На другой стороне Невы о нем напоминает полукруглый выступ набережной около Филологического переулка.
Во время блокады 1941–1944 гг. около спуска во льду была устроена прорубь. Поскольку водопровод не работал, жители зимой ходили сюда за водой. Спуск к реке оледенел, и ослабевшим людям часто помогали моряки с пришвартованного рядом со зданием Сената военного корабля.
Мемориальная доска у спуска к Неве на Университетской набережной
А неподалеку зимой на кильблоках стояли сторожевые корабли 11-го отдельного дивизиона. Их личный состав сначала перевели в казармы Адмиралтейства, а затем направили на фронт, к Морскому каналу. Командиром сводной роты назначили Ф. Мудрака, а комиссаром — В. Ларина. Чтобы подбодрить жителей города, моряки шагали от казарм строем с песней. Весной моряки вернулись в казармы и начали готовить свои катера к летней кампании.
О том, что в этом месте через Неву в 1727 г. был устроен первый в городе мост, который существовал целых 189 лет, нам напоминает мемориальная доска. Точнее говоря, это не доска, а гранитный блок, установленный в 1991 г. на Университетской набережной напротив дома № 13, у спуска к Неве. Автором этого памятника является архитектор В. М. Иванов.
На торцевой стороне блока высечены герб Петербурга и две даты — «1727» и «1916». А на лицевой стороне помещена следующая надпись:
ЗДЕСЬ НАХОДИЛСЯ ПЕРВЫЙ В ГОРОДЕ
НАПЛАВНОЙ ИСААКИЕВСКИЙ МОСТ.
БЕРЕГОВЫЕ УСТОИ СООРУЖЕНЫ В 1819–1821 гг.
ПО ПРОЕКТУ ИНЖЕНЕРА А. А. БЕТАНКУРА
В 2006 г. одна из ваз у спуска на Адмиралтейской набережной треснула, и для предотвращения дальнейшего разрушения ее стянули железным обручем. Затем ее демонтировали и перевезли для последующей реставрации в фонды Музея городской скульптуры. Вместо нее установлена копия.
Памятник Петру I («Медный всадник»)
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
А. С. Пушкин
Главным украшением площади, безусловно, является воздвигнутый Екатериной II в честь Петра I монумент — знаменитый «Медный всадник». История его создания непростая.
Принятие решения об установке памятника, выбор места и скульптора
В 1763 г. соборную церковь во имя Святого Исаакия Далматского (третью Исаакиевскую церковь), пришедшую к тому времени в негодность, разобрали. Екатерина II, взошедшая на престол в 1762 г., возможно, уже тогда на освободившемся месте решила поставить памятник основателю Санкт-Петербурга императору Петру I.
Этот ее поступок должен был показать, что она намерена и далее вести Россию по дороге, указанной Петром. Тем самым в некоторой степени затушевывался тот факт, что власть она получила незаконно, ведь Екатерина II взошла на престол в результате дворцового переворота и устранения законного императора и ее мужа Петра III.
Однако решение об установке здесь памятника именно Петру I прнияли не сразу Сначала верноподданные придворные хотели установить памятник самой Екатерине II, только что ставшей императрицей. Сенатом было принято соответствующее решение, которое гласило: «Ея императорское величество всеми-лостивейшая государыня принятием императорского престола толико излияла всем Ея верноподданным матерних щедрот, что оные до поздних времян в сердцах искренних сынов отечества в незабвенной памяти остаться долженствуют».
Для его исполнения 17 июля 1762 г. в Сенат вызвали И. И. Бецкого. Ему и поручили надзор за изготовлением и установкой памятника. Изготовили даже небольшую чугунную модель, отлитую в 1804 г. на Гусевском заводе А. Баташева (в селе Гусь-Железный Рязанской губернии). Предположительно ее автором являлся Ф. Шубин. Во всяком случае, эта статуэтка очень похожа на его статую Екатерины, сделанную для дворца князя Потемкина и ныне хранящуюся в Русском музее.
Необычна, кстати, дальнейшая судьба модели. В 1943 г., во время блокады Ленинграда, статуэтку в куче мусора на месте разбомбленного дома случайно заметил водитель проезжавшего мимо грузовика. Он ее взял себе и только через 20 лет сообщил о находке в музей. Уже там, по клейму «ГАБЗ 1804», ее опознали эксперты.
Затем возник вопрос о месте установки памятника. Когда с ним обратились к императрице, она высказалась против установки такого памятника. Вместо этого Екатерина предложила поставить монумент Петру I, назвав себя продолжательницей его деяний. По ее указанию академик Я. Штелин и архитектор Шумахер начали работать над проектом пьедестала уже изготовленного К.-Б. Растрелли конного памятника Петру I.
9 февраля 1764 г. подготовленные проекты отослали И. И. Бецкому, который представил их Екатерине II. Та, рассмотрев проекты и осмотрев осенью 1764 г. памятник работы К.-Б. Растрелли, посчитала его недостаточно величественным и искусным. В трактовке Растрелли император представал только лишь победоносным полководцем, а требовалось изобразить прежде всего творца, преобразователя государства Российского. После этого уже готовый памятник надолго был забыт, пока о нем не вспомнил император Павел I.
Петровская площадь. Раскрашенная гравюра Б. Патер сена. 1799 г.
Французский философ Д. Дидро, состоявший в то время в переписке с Екатериной II и знавший о ее планах, порекомендовал императрице уже известного тогда скульптора Э.-М. Фальконе. В одном из писем императрице он следующим образом характеризовал скульптора: «Вот гениальный человек, полный всяких качеств, свойственных и несвойственных гению. В нем есть бездна тонкого вкуса, ума, деликатности и грации: он мягок и колок, серьезен и шутлив, он философ, он ничему не верит и не знает, почему… Он лепит глину, обрабатывает мрамор и в то же время читает и размышляет. Этот человек думает и чувствует с величием».
И надо сказать, что для такой рекомендации у Дидро были все основания. К этому времени из-под резца скульптора вышли такие шедевры, как «Амур», «Купальщица», «Пигмалион и Галатея», «Зима». Широкую известность приобрели созданные
Фальконе фарфоровые статуэтки,
