где снова занялся магоформами.
Аким внимательно проверял каждую появившуюся из-под моей руки чёрточку, поскольку всё-таки я был немного пьян, пусть и совсем чуть-чуть. Однако в магическом деле любой неправильный символ мог сыграть роковую роль.
Фамильяр был со мной на протяжении нескольких часов, за время которых я весь вспотел, успел проголодаться и захотел пить.
— Всё, на сегодня хватит, — решил я, устало вставая с колен. — Лети куда надо, а я пойду перекушу да спать лягу. Утомился что-то. Аж пальцы дрожат, как у запойного алкоголика.
— Гар-р-р, — согласно каркнул фамильяр и вылетел из подвала.
Я тоже покинул его и направился на кухню, где обнаружил холодное мясо. Ну, неплохо. Я принялся уминать его, глядя за окно, где уже царствовала ночь. Потому-то в доме лишь мыши пищали. Охотники, как и Волков, наверняка спали, хотя насчёт студента я не уверен. Вполне вероятно, что он сейчас не может сомкнуть глаз, учитывая, какой предстоит завтра день. Для многих людей всё решится именно завтра… Даже меня слегка пробрала нервная дрожь. Я ведь столько к этому шёл.
Прикончив мясо, я отправился в спальню, где заглянул под шкаф. Конверт лежал ровно так, как я его оставлял. Но я всё равно вытащил его и в свете люстры проверил сохранность. Нет, его точно никто не вскрывал. Отлично.
Вернув конверт под шкаф, я разоблачился и лёг на кровать. Но сон не кинулся мне на шею. Спать не хотелось. Мысли так и кружились в голове. Наверное, как и у Волкова…
Глава 24
Ночью я постоянно ворочался и просыпался. И тому виной было нервное возбуждение, а не пищащие мыши или вернувшийся Аким. Потому утром я проснулся с тяжёлой головой и тупой болью в районе затылка.
— Пар-ршиво выглядишь, — каркнул фамильяр, усевшись на спинку кровати.
— Что есть, то есть, — согласился я, массируя затылок.
— Ну, ничего, скоро оклемаешься. Горячий завтрак тебе точно пойдёт на пользу, гар-р-р. Рябой там суп какой-то готовит.
— Да, супец бы был сейчас очень кстати, — хрипло протянул я, встал с кровати и оделся.
Вместе с Акимом мы покинули спальню и добрались до кухни. А в той царили насыщенные запахи крутого куриного бульона.
Бульдог сидел за столом и глотал слюни, глядя на Рябого, помешивающего поварёшкой содержимое кастрюли.
Волков тоже обнаружился тут. И лицо его носило отпечаток такой же тяжёлой ночи, что и у меня. Под глазами появились мешки, а щёки осунулись. Но в его зенках горел предвкушающий огонь, а голос прозвучал звонко и радостно:
— Доброе утро, сударь!
Ему вторили охотники, тоже поприветствовавшие меня.
А я прохрипел, усевшись на шаткий стул:
— Доброе утро. Хотя какое оно доброе? Чего-то я себя плохо чувствую. Ладно, пройдёт само. Волков, а ты где вчера был-то? Уехал ни свет ни заря, и даже ничего мне не сказал.
— Да я к другу поехал. Надо было ему помочь, — легко проговорил парень, не пряча глаза. — А вас решил не будить, раз уж забыл с вечера предупредить.
— А в чём заключалась помощь? — отвлечённо спросил я, вдохнув дивный запах, идущий от тарелки куриного супа, поставленного передо мной Рябым.
— По учёбе. Он много пропустил, так что мы решили выделить целый день под это дело, — произнёс Волков с приклеенной улыбкой. — Сегодня днём я тоже к нему отправлюсь.
Хм, а он лжёт мне всё лучше и лучше. Видимо, первые дни Волкова мучала совесть, потому-то он врал не так убедительно. А сейчас парень сумел договориться с самим собой, посему и лжёт уже более уверенно.
— Молодец, — похвалил я ученика и занялся супом, а тот оказался весьма хорош.
Я быстро съел одну тарелку, а потом умял и добавку. И лишь после этого отправился в подвал, где продолжил чертить магоформы. Аким полетел со мной. Он уселся на бочку и принялся наблюдать за моей работой, а я сильно не утруждался, памятуя о том, что будет вечером.
Ближе к обеду я даже пошел в спальню и пару часов поспал, а потом вернулся в подвал, где дорисовал магоформы и уже ближе к вечеру вышел из особняка, заметив Бульдога, внимательно наблюдавшего за мной. И его наблюдения не прошли даром, поскольку я вместе с Акимом проник в броневичок. По плану охотник сейчас должен был метнуться в мою спальню и вскрыть конверт.
— Поехали, гар-р-р, — каркнул мне фамильяр.
— Поехали, — проронил я и погнал броневик в сторону замка.
Дорогу уже укрыли густые сумерки, а небо покрылось тёмными облаками. Где-то над горизонтом изгибались зигзаги молний. Воздух запах озоном, а вся живность попряталась в норах. Даже природа будто бы готовилась к тому, что сегодня должно произойти в замке. А тот неумолимо приближался. Километр за километром. Уже показался лес, в котором древнее строение и скрывалось.
Я въехал в царящую под крышей из веток тьму и включил фары. Они прыснули двумя жёлтыми конусами света, упавшими на узкую дорогу.
— Главное веди себя естественно, гар-р-р, — прошептал Аким.
Я кивнул, чувствуя, что с каждой минутой мои нервы потихоньку натягивались, как струны на гитарном рифе. Лишь бы всё получилось…
Остановив автомобиль около разрушенного забора, я вместе с фамильяром выбрался на поляну. Деревья вокруг слегка скрипели и покачивались под напором поднявшегося ветра.
— Если Чернов хоть где-то напор-ртачил с магоформами, то я ему глаз выклюю, — сердито пообещал Аким и полетел к замку.
Я, естественно, пошел пешком, стараясь выглядеть озабоченным.
Мой взгляд скользнул по валяющимся во дворе булыжникам и вперился в чёрный зев входа. Его вдруг осветил приближающийся тусклый свет, источником которого оказалась керосиновая лампа, чью ручку держал Чернов. Он, как и многие в этот день выглядел не очень. Парень осунулся от усталости и плохого сна. Однако в его глазах горел ликующий огонь.
— Добрый вечер,
