Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Привет всем, – говорю я. – Надеюсь, вы простите меня, что я говорю на английском. Да, это эгоизм, но в то же время забота о ближнем. Поверьте, мой французский так ужасен, что я делаю вам честь.
Чуть слышные смешки. Хихиканье. Ничего похожего на истерический гогот Рози, на которой я тренировала эту речь. Она ржала так, словно в её гостиной сидела не я, а живой Ли Эванс[28].
Я набираю в грудь побольше воздуха. Ну подумаешь, не вышло.
– Меня зовут Эмми, и я подружка жениха. Да, очень в духе двадцать первого века, очень в духе миллениалов. Такую честь оказал мне мой самый лучший друг. Лукас, я не представляю жизни без тебя. Мне было шестнадцать, когда мы встретились, и очень многие люди не верят, когда я им рассказываю, как это произошло. В день школьного бала я отпустила в небо воздушный шарик с запиской, и Лукас нашёл его за много миль от меня, на пляже в Булони. Он написал мне, и наша дружба началась с одного простого сообщения с другого конца океана. Потом были другие сообщения, и письма, и посылки, и наконец, встречи. Однажды я отправила ему запись своей речи для экзамена по французскому, надеясь, что мне поможет хотя бы это, с учётом того, что в прошлый раз, вместо того чтобы спросить дорогу, я попросила дать мне сложную лошадь.
Снова смех. Ну хоть что-то. Я обвожу взглядом свою аудиторию, смотрю на Элиота. Он сидит на стуле, скрестив на груди руки, двумя пальцами поглаживая подбородок. Он чуть заметно, одобряюще мне улыбается.
– Если занервничаешь, – посоветовал Фокс на прошлой неделе, – представь, что стоишь перед одним только Элиотом. Это поможет.
– Только не представляй его голым, – добавила Рози, – ты же не хочешь, чтобы твоя вагина вспыхнула и загорелась? Ставлю папину машину, что шланг у этого типа гигантский. Что? Не смотри на меня так, Фокс, не я же его таким придумала.
– Кто-то из вас, вероятно, знает, – продолжаю я, глядя на море заинтересованных лиц, – что мы с Лукасом родились в один день, и каждый год мы празднуем наши дни рождения вместе. И вы все знаете, что Лукас – ужасный пьяница. Простите меня, Жан, но ваш пропавший шёлковый галстук, фиолетовый и с бриллиантами, закопан в горшке в глубине вашего прекрасного сада. Его там закопала я. Прости, Люк. Твой брак аннулирует соглашение о неразглашении.
Жан разражается хохотом, указывая на Лукаса. Лукас закрывает лицо руками. По залу прокатывается волна смеха.
– Так что, Мари, никогда не одалживай мужу свою одежду, – говорю я, глядя на Лукаса. – Меня может не оказаться рядом, чтобы её закопать.
Лукас улыбается мне, его серые глаза блестят.
– Не то чтобы я хотела зачитывать вам резюме Лукаса, но Лукас, невзирая на все его недостатки, страстный, целеустремлённый и увлечённый человек. Он из тех, кто пускает вперёд своё сердце и следует за ним. Эту фразу я у кого-то позаимствовала. Я не настолько поэтична.
Аманда достаёт из сумочки носовой платок.
– И, Мари, если он будет относиться к семейной жизни так, как он относится к дружбе, будет оберегать её, будет отдавать тебе всю свою преданность и любовь, будет изо всех сил стараться исправить свои ошибки, которые непременно совершит, – я смотрю на Тома, который уже успел как следует надраться и теперь плачет, как ребёнок, и тянет к Лукасу руки, – я не сомневаюсь, что ты в самых надёжных руках.
Я наклоняюсь и открываю коробку. Выпрямляюсь и передаю её Лукасу. Вижу, как он улыбается, на миг вновь становясь тем шестнадцатилетним мальчиком, который махал мне рукой с экрана библиотечного компьютера. Шестнадцатилетним мальчиком, который писал мне эсэмэски, пока я не усну, который стащил у отца телефон, чтобы позвонить мне, когда мне было одиноко в субботний вечер, потому что ему тоже было одиноко без меня.
– В этой коробке – самое первое письмо, которое отправил мне Лукас, – говорю я, – и я не могу выразить словами, какое значение имело для меня именно это письмо именно в тот период моей жизни. Это было не письмо, а спасательный жилет. Или круг, – я сглатываю, мои глаза наполняются слезами. – Ещё здесь записка, привязанная к моему шарику, который он нашёл, и банка «Мармайта» – первый подарок, который я отправила Лукасу. Ещё я отправила ему диск с «Жёнами футболистов». Этот диск я не стала класть в коробку, потому что один уже лежит в спальне Лукаса, и он по-прежнему его смотрит. Слишком часто ставит на паузу эротические сцены. А одну, на бильярдном столе, пересматривает вообще едва не каждый день.
Снова смех. Мари сияет, прижимая руки к груди, её свадебная лента переливается.
– Ещё в этой коробке восемь CD-дисков, которые Лукас отправлял мне, когда мы были юными. Он считал, что у меня ужасный музыкальный вкус, но, лишь увидев его коллекцию, я поняла: это у нас общее. Не знаю, как ему удалось набрать песен на целых восемь приличных дисков. И кстати, Люк, двенадцать лет назад я отправила тебе банку с маринованными огурцами. Где мой девятый диск?
Снова смех. Лукас не отрывает взгляда от коробки, не смотрит мне в глаза. И я рада, что осталось немного, потому что ещё чуть-чуть – и я разрыдаюсь прямо здесь, перед всеми этими людьми.
– И Мари. Прекрасная, добрая Мари, – Мари утирает платочком глаза, протягивает мне изящную руку. Сжав её, я наклоняюсь и достаю из-под стола белый воздушный шарик в форме сердца. – Я знаю, это очень паршиво для окружающей среды. Но к нему привязана открытка, на которой ты сможешь написать свою мечту. О счастье. О вашем браке. О вашем будущем. Об авокадо, – мы обе смеёмся сквозь слёзы. – Потому что в прошлый раз, отпустив шарик, в записке я пожелала встретить друга. И моя мечта сбылась. Думаю, это хороший знак.
Лукас смотрит на скатерть, прижимает руку к щеке, и когда поднимает взгляд, свет отражается в его глазах.
– За Лукаса. Моего лучшего друга, – слёзы уже катятся по моим щекам. – За Мари. За мистера и миссис Моро. За ваше будущее вместе.
Зал взрывается аплодисментами.
И в этот момент я отпускаю Лукаса.
Прошло не больше часа, когда первые гости начали выходить на танцпол, и мы с Элиотом впервые поговорили за очень долгое время. С тех пор, как мы стояли у дома Луизы и я отпустила его во Францию. Потом подъехали новые друзья, уже не такие близкие, и среди них Ана. Я нервно смотрела, как она направляется к Элиоту, блестя глазами и широко улыбаясь. Их разговор был очень коротким, и она отошла прочь, хмурая, как туча.
Теперь я сижу за столом, прихлёбывая красное вино и слушая, как Аманда, вся в слезах, признаётся мне, что моя речь понравилась ей больше всего (Уже в седьмой раз. От шампанского она чуть помутилась рассудком и даже поведала, что физическая форма Жана слишком уж хороша для шестидесяти четырёх лет.)
– Эта коробка меня поразила, – говорит она, сжимая в руке мою руку. – Мой мальчик – и вдруг музыка? Мне всегда казалось, что его вкус в этом плане никуда не годится, а тут вдруг восемь дисков. Я даже не думала, что он умеет их записывать.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
