за помощью, предлагает возглавить этот филиал… Говорит, что с мошенниками любому могло не повезти встретиться, а мои знания и опыт ему очень пригодятся. Прислал документы для ознакомления.
— Великолепно! — расцвела Таша, в искренней радости за отца забыв о собственных бедах. Ивор, хоть и делал вид, что все замечательно, потихоньку увядал без любимого дела, а в Делоре никто из бывших коллег не захотел прийти ему на выручку. Необходимости в поисках работы лишь ради получения дохода не было: совсем без средств к существованию они не остались, и потому бездействие тяжелым камнем давило на Ивора. Представить же себя где-то вне сферы искусства он не мог. Вот и получалось, что вроде бы все не так плохо, а на самом деле оставалось только медленно зачахнуть без любимого дела.
Предложение неизвестного Таше коллеги стало подарком с небес. В глазах Ивора снова заблестел огонек энтузиазма, он подобрался и словно бы помолодел. Теперь в кресле безо всякой неловкости сидел именно тот отец, которого она привыкла видеть и от которого заразилась любовью к искусству, особенно — к ценным и редким его предметам.
— Посмотришь потом эти бумаги? У меня нет причин не доверять инару Консту, но… причин верить без оглядки тоже не имеется. Боюсь, теперь я стану не только осторожным, но и мнительным. Однако взгляд квалифицированной видящей действительно не помешал бы.
— Конечно, посмотрю. Сегодня вечером и за ймусь, — пообещала Таша, подлетая к отцу и целуя его в щеку. Влажные пряди скользнули Ивору за воротник, и отец, почувствовав холодный мокрый привет, вмиг посуровел:
— Это еще что такое? А ну-ка быстро переодеваться! Не хватало еще, чтобы ты заболела!
— Как скажешь, папочка, — пропищала девушка, со смешком выскакивая в коридор.
Что же случилось? Звезды сжалились над маленькой скромной видящей и поспешили внести в ее жизнь хоть каплю радости? Если парийскому партнеру и в самом деле можно доверять, для отца возвращение к работе станет буквально возрождением из пепла. Конечно, наладится все далеко не сразу… Поначалу серьезные коллекционеры и музеи поостерегутся связываться с Ивором Ллоривелем, памятуя о его ошибке, а вместо них полезут мошенники… Но теперь за плечом отца будет стоять она, и в дополнение к ее способностям видящей у них появится еще один гарант честности — Управление стражи. Тень Деррика Ирлина и его отделения так и будет висеть над ней, отпугивая любителей легкой наживы. А потому со временем все обязательно придет в норму!
Хорошее настроение и проснувшийся было оптимизм задержались ровно до того момента, когда уставшая видящая добрела до кровати. Оставшись наедине с собой, отделенная от ровного сияния родительского счастья стенами спальни, Таша мгновенно вспомнила о самой большой и самой трудноигнорируемой проблеме ее жизни.
Рик. Что делать с ним и собственными эмоциями, девушка не представляла. Приближаться к нему — опасно, держаться в стороне — невозможно, отказаться от того, что он в ней пробуждал — не хватает сил. Понятно, что возвращения к прежним отношениям уже не будет: Рик не позволит просто так забыть о нем, а Таша не была уверена, что сможет долго сопротивляться. Но нырять в эту бездну… Утонет с головой, проигнорировав разум и оставшись с разбитым сердцем. Влюбиться в капитана Ирлина? Легче легкого, если подумать: когда он не притворяется сволочью, Рик может быть очень даже милым. Если он возьмется за нее всерьез, Таша не устоит. И в итоге ничего хорошего не получится. Увольняться и пойти к отцу в помощницы, как мечталось еще полтора года назад? Но ведь не отпустит…
Прижав подушку к животу и уперев в нее подбородок, Таша в сердцах выдала:
— Чтоб ты облез, Рик! — и, уткнувшись в нее носом, неразборчиво простонала: — Сгинь уже из моих мыслей!..
Нарисованный воображением Деррик ее приказу подчиняться не спешил. Он злодейски хохотал, потирая руки в крайнем довольстве. Уходить он никуда не собирался, более того: из тяжелых размышлений как-то незаметно пробрался и в ее сновидения.
К своему счастью, содержания снов Таша не запомнила. Для испорченного настроения ей хватило одного ощущения, что Рик в них фигурировал. Какие картинки с его участием выдавало подсознание, знать не хотелось. Если судить по общему состоянию недосыпа, ничем хорошим они во сне не занимались.
— Ну вот, снова ты хмуришься с самого утра, — попеняла Виола, встретив дочь на кухне.
Благородной инаре даже знать не полагалось о том, что в доме существует такое плебейское помещение, как кухня, но мама Таши происходила из семьи, относящейся к самым низам делорской аристократии, финансовое положение которой к тому же было весьма скромным, из-за чего Виола и две ее старшие сестры умели выполнять всю работу по дому. Готовить для семьи инара не считала зазорным, и с удовольствием воспользовалась поводом год назад уволить повариху, чтобы единолично царствовать на кухне. Поначалу было непривычно принимать странное увлечение матери, но только лишь поначалу. Спустя время все домочадцы оценили плюсы и прониклись уважением к кулинарному таланту инары Виолы. К тому же Лиана, например, к аристократии вообще никакого отношения не имеет, у них даже приходящей прислуги нет. И целительница не считает это чем-то постыдным или неправильным. И она не становится из-за этого человеком второго сорта. Так пристало ли Таше стесняться собственной матери, особенно, когда она так вкусно готовит?
— Не выспалась просто, — пожала плечами девушка, перетаскивая на свою тарелку оладьи с большого общего блюда. Зашипев, подула на кончики обожженных пальцев и со вздохом потянулась за вилкой, аккуратно подцепляя завтрак. — Папа встал?
— В кабинете уже, — улыбнулась Виола слегка мечтательно. На нее тоже весьма благотворно повлияло оживление отца. — Занимается бумагами и твоими пометками к ним.
— Да там этих пометок, — вяло махнула рукой Таша. — Нужно всего пару моментов уточнить. А так — предложение этого инара Конста практически идеальное. Даже не верится, что в нашей семье произошло что-то настолько хорошее.
Виола обошла стол, села рядом с дочерью. Легонько дернув ее за хвост, шутливо возмутилась:
— И это мой вечно оптимистичный огонечек? Где твое яркое виденье мира, Таша?
— Разбилось, как древняя ваза, столкнувшись с серой реальностью жизни, — хмыкнула видящая, засыпая в чай третью ложку сахара. Замерла, недоуменно глядя на стакан и понимая, что переборщила.
— Эта работа в страже тебя гасит, — в голосе Виолы вновь проскользнули неодобрительные нотки. — Ты создана совсем для другого. Неужели Ирлин этого не понимает?
— Капитан здесь не причем, мам. Мне кажется, я теперь сама не смогу уйти. Думала об этом, конечно, и много раз, но… просто не смогу оставаться в
