мне эти эмоции, слышишь! Не смей! — вскрикнула она, раненым олененком бросившись к выходу. Чуть не налетела на косяк, чудом увернувшись в последнюю секунду, споткнулась о ступеньку, содрав кожу на правой ладони… Но даже не подумала притормозить. Вот только от Рика она пыталась убежать — или все же от себя?
— Поздно, искра, — в тишине повторил капитан. — Вызванный тобой пожар мне одному не погасить.
Он стоял, выравнивая дыхание, и ждал, когда собственные эмоции прекратят бешеную пляску. Однако напряжение не отпускало. Развернувшись, кулаком врезал по груше, выпуская злость. Она сбежала! Сначала цеплялась за него, словно тонула и лишь в нем видела свое спасение, а потом умчалась, сделав его виноватым!
— Ненавижу, — удар, — эту, — удар, — девчонку! — удар.
* * *
Дождь на улице не прибавил Таше хорошего настроения. Из зала она сбегала в растрепанных чувствах, и за то время, что она судорожно собиралась, спокойней не стало. Сдалась ей эта груша! Стоило сразу домой идти, а не выдумывать глупых способов для снятия раздражения. Дома мама, ее мягкий голос и верные советы помогли бы справиться ничуть не хуже. А теперь Таша, не только не пришедшая в норму, но и добавившая к вороху отрицательных эмоций еще десяток, мокнет под дождем. Чтоб тебя волки съели, Деррик Ирлин! Хотя… наверняка ведь подавятся… Представив незнакомых ей пока близнецов Эйгрен, в звериной форме старательно жующих Рика, видящая фыркнула. Это было бы замечательное решение их с Лианой проблем. Жаль, неосуществимое…
Погруженная в свои мысли, Таша машинально обходила лужи, даже не осознавая, что перед ней возникает препятствие. Такая невнимательность не могла не проявить себя: в одну из луж задумавшаяся девушка все же наступила, утонув по щиколотку. И неглубоко вроде, и высокие ботинки не позволили промокнуть, а все равно жутко обидно. Хотелось закричать, выплескивая все накопившееся, но видящая лишь опустила голову, страдальчески поморщившись:
— А, чтоб вас всех!..
С тоской оглядев мокрую штанину, Таша поправила сумку на плече и пошла дальше. Зонт тоже спасал мало, но хотя бы голова оставалась сухой в этом безрадостном влажном царстве. Редкие прохожие, такие же серые тени, как и она, мелькали где-то рядом, не оставляя после себя ничего, кроме следа из тоски и равнодушной усталости.
В этом году, похоже, все против нее, даже погода. Отец разорен; работать приходится не с картинами и вазами, а с маньяками и их жертвами, да еще и под руководством Рика Ирлина; природа — и та бунтует. В середине декабря должен идти снег, а не дождь, но лето в этом году затянулось, подвинув осень, и последняя упорно отвоевывала у зимы первый месяц, торопясь вылить на жителей столицы тонны ледяного дождя. Какая из нее искра… В такую погоду даже самый жаркий огонь погаснет…
— Ты сегодня снова поздно, — с легким упреком заметила инара Виола, забирая у промокшей дочери сумку. — Опять Деррик Ирлин, да?
Таша испуганно дернулась, решив, что мама по каким-то только ей видным признакам догадалась о том, что произошло между ней и Риком.
— С чего ты взяла? — как можно спокойней спросила видящая, вытаскивая руки из рукавов мокрого, потемневшего пальто.
— Этот капитан вечно заставляет тебя задерживаться, подсовывает всё новые задания и совсем не позволяет отдохнуть. Из-за кого же еще ты можешь прийти такая мрачная? В последнее время ходишь угрюмая и уставшая. Не помню даже, когда мой огонечек в последний раз искренне смеялся, — инара покачала головой, неодобрительно поджав губы. — Погреешься у камина или сначала переоденешься?
— Пойду переоденусь: мокрая с головы до ног.
И это действительно так и было. В новые лужи Таша больше не попадала, но это помогло мало. Ближе к концу неторопливо-грустного пути разгулялся ветер, швыряя пригоршни капель то с одной стороны, то с другой, и зонт перестал служить для них хоть какой-то преградой. Повлажневшие волосы неприятно липли холодными прядями к лицу и шее, и хотелось поскорее закутаться к теплый сухой халат, а уж после можно и свернуться в кресле у камина.
Инор Ивор сидел в кабинете, вчитываясь в лежащие перед ним документы. Таша застыла в коридоре, изумленно вглядываясь в приоткрытую дверь, манившую мягким светом. В последние месяцы девушка редко видела отца в этой комнате: после неудачной сделки, превратившей его в банкрота, Ивор почти не заходил сюда, предпочитая даже со счетами разбираться в гостиной, и потому неожиданно было застать его именно здесь.
— Папа? — Девушка заглянула за приоткрытую створку. — Добрый вечер.
— Таша? — отец поднял голову и на несколько секунд зажмурился. — Глаза устали, — пояснил он, потирая переносицу под очками. Взглянул на часы на каминной полке: — Ты сегодня поздно.
Девушка тоже глянула на циферблат. Ну да, подзадержалась. На два с половиной часа.
Секундная стрелка завершила очередной круг, отсчитав еще одну минуту и чуть слышно щелкнув, и Таша неожиданно для себя улыбнулась, вспоминая. В детстве она боялась этих часов и наотрез отказывалась заходить в кабинет, если их не накроют какой-нибудь салфеткой, а во время звона, отмечавшего наступление нового часа, пряталась за мамины юбки, хныча. Хотя ничего страшного в них не было — обычные часы из темного дерева, без особых изысков: круглый циферблат, тонкой резьбы узоры да маленький шпиль наверху. Красивая старинная вещица. Вполне можно было понять, почему после очередного ремонта эти часы каждый раз возвращались в обновленный кабинет. А вот воскресить в памяти причины страха уже и не удавалось. Помнила разные облики отцовского кабинета, помнила, как выглядывала из-за маминых юбок — но не помнила, чем же часы ее так пугали. Теперь они не казались страшными, теперь они — лишь еще одно воспоминание из детства, в котором не было места взрослым проблемам и жестокости.
— Странно снова видеть тебя здесь, — призналась Таша, отводя взгляд от часов и подходя ближе к столу, пустовавшему почти весь год, а сейчас заваленному бумагами.
Тот смущенно дернул плечом:
— После… той истории чувствовал себя неуютно, заходя в кабинет, — Ивор скривил губы в усмешке, чувствуя себя неловко от собственной откровенности. — Казалось, что, раз я предал семейное дело и потерял репутацию уважаемого предпринимателя, я не могу так важно восседать за столом.
— Но сейчас что-то изменилось? — Остро глянула на отца девушка. — Из-за этих бумаг, да?
— Пока рано говорить, но… — Ивор старался быть осторожным в прогнозах, но предвкушающий блеск в глазах выдавал его с головой: инар Ллоривель страстно желал поделиться новостью и воплотить ее в жизнь. — Мой давний партнер из Пару планирует открыть официальный филиал своей компании здесь, в Аладе. Обратился ко мне
