и родился в законном браке. По многовековой традиции не мог он и претендовать на трон.
Может, от чувства бессилия, может, из природного любопытства, Арго обожал книги и истории о магии. Научившись читать, он часами просиживал в библиотеке хаарглейдского дворца, впитывая истории о великих людях древности. Став старше, он посещал лабораториумы Хранителей, но быстро убедился, что пытки эльфийских друидов никак не приближают понимание, что есть магия и откуда она берется. Обожал Арго и легенды о драконах. Дни, недели и месяцы он проводил с редкими книгами и артефактами, что остались от жрецов древних культов. Те верили, что драконы создали мир и человека, но потом человек же сумел их заточить на той стороне.
Арго не видел в этом логики. Как обычный человек мог пересилить своих создателей, как мог заточить их в части мира, который они же и создали? Всё указывало на то, что драконы не были такими уж великими. Вскоре он начал подозревать, что не являлись они и творцами всего сущего, а скорее сильнейшими магами.
В книгах говорилось, что золотой бутон, с помощью которого Паланке заточил их на той стороне, открывал портал к источнику душ, некоему месту, откуда все происходили и куда все уходили. По легендам в источнике душ таилась безграничная сила, способная даровать бессмертие. Арго бредил этим и даже на свою беду связался с Орингом, чтобы тот помог ему в ритуале и лишился души вместо него. В итоге бессмертие досталось эльфу, но силу источника душ даже тот не получил. Пробыв на той стороне сотни лет, Арго стал замечать, что среди мертвецов мало хороших людей. Да, страдания многих вызывали сочувствие, но стоило ему заглянуть в их прошлое, как становилось понятно, что каждый отбывал наказание соразмерно преступлениям.
Сам он после смерти оказался в пустом замке своего отца. Некогда желанный императорский трон смотрел на него глазами паучков, опутавшись его шелковыми нитями. И если не считать их, вокруг не было ничего живого.
При жизни Арго обвиняли в вероломном убийстве старших братьев с целью занять трон, но в его глазах это виделось иначе. Император любил его больше других сыновей и однажды объявил, что намеревается нарушить вековые традиции и посадить на трон именно его. Оспаривать такое решение вслух никто не решился, зато задумали устранить источник проблемы – то есть его. Арго был вынужден бежать из Хаарглейда. Бросить дом, в котором вырос, расстаться с матерью и братом, а заодно и с комфортом дворцовой жизни. Больше всего он боялся, что останься, и пострадает его семья. Ради их безопасности он готов был стать обычным человеком. Одно вселяло надежду – ритуал на обретение силы, которая помогла бы восстановить справедливость. Когда же магия не сработала, он прибегнул к человеческим методам – сговорился с младшим братом и рядом придворных. Первый сын императора погиб на охоте, второй однажды не проснулся. Но когда Арго уже надеялся занять-таки проклятый трон, Шон предал его. Снова оказавшись в изгнании, он сумел найти выход. Договорился с вождями оркских племен, даже женился ради такого дела и, в конце концов, отвоевал справедливость. Судьба его била и клонила к земле, как ветер колосья, но он выстоял и сумел достичь всего, о чем мечтал. Кроме Приссии и бессмертия. Оба приза достались Лансу-Орингу. Что ж, рассуждал Арго, тот тоже не сидел на месте и тоже прорубал себе дорогу сам.
После смерти, оказавшись в пустом замке, он первое время пытался обжиться, даже снять с трона паутину, но та неизменно появлялась вновь. Он бродил по залам и комнатам, надеясь встретить хоть кого-то живого, но вскоре одиночество стало удушающим. Арго искал выход, но сколько ни плутал, все двери вели обратно в зал к паукам. Прошла, наверное, не одна сотня лет, прежде чем он смог выбраться. Дальше были скитанья по болотам, бескрайним лугам сухой травы и черным лесам без листьев. Арго так до конца и не осознавал, ни где он, ни кто. Пока не случилось чудо, и он не набрёл на осколок души Оринга. Арго был уверен, что найти его было судьбой, ведь в изменчивой стране мертвых ничего не происходило случайно.
Осознав себя, он научился управлять своей реальностью. Понял, что в мире мертвых одновременно всё существует и не существует, и можно силой воли влиять на то, где находишься и кого видишь. Только видел он лишь измученных, полубезумных людей разных рас. Все они были похожи, хоть и каждый маялся от чего-то своего. Арго даже начал подозревать, что хорошие люди, прожившие праведную жизнь, попадали куда-то еще. Возможно, сразу отправлялись к источнику душ. И если так, то слова о том, что золотой бутон Паланке открывает ход к источнику, могли оказаться лишь метафорой. И безграничная сила не существовала ни среди живых и ни среди мертвых. Да и откуда было жрецам знать наверняка? Верить всем этим книгам – наивность.
Устав бесцельно бродить среди мертвых, Арго подумал, что, если великие драконы действительно заточены здесь, он мог бы их увидеть. Стоило ему всерьез решиться, как он в скором времени нашёл элемента огня, слугу Истландейла. Красный дракон даже согласился встретиться, и тут-то выяснилось, что его подозрения об их истинной силе оправдались. При жизни драконы были магами, а не творцами всего сущего. А после смерти оказались заточены в тела крылатых ящеров. Как и Арго, они были одиноки, несмотря на способность создавать роскошное окружение и даже слуг.
Истландейл поведал, что печать Паланке не вечна. Она истончится, и тогда они смогут вырваться обратно в мир живых. Надо только подождать.
Уже тогда Арго засомневался, что всё будет так просто, и никто из живущих не знает о грядущем конце света. Наверняка люди ищут способы предотвратить истончение печати. Истландейл отмахнулся от его доводов, и он решил встретиться с кем-то из других драконов.
Когда он покинул лавовую пещеру, на поверхности его ждал человек в дорогом расшитом камзоле. Он оказался посланником Шангрэля. Со встречи с золотым драконом всё на самом деле и началось. От него Арго и узнал о существовании других миров и об Огненной лилии.
Эриал Найт могла открывать порталы и по задумке Шангрэля должна была перенести драконов в иные реальности. Если же она заартачится и не захочет, существовал и запасной путь. Он предполагал пролитие её крови на каменный пьедестал, которое должно окончательно сломать печать Паланке.
Арго не собирался ни в какие иные миры, он хотел обратно домой и надеялся, что
