пытаясь составить план, как мне поступить с отцом Елены.
— Дон ДеЛука? — мягкий и робкий голос Елены. — Мэм?
— Что тебе нужно, Елена? — отвечаю я, включая свет.
Ее плечи наклоняются вперед, и она тут же опускает подбородок, когда в комнате становится светлее.
— Могу я поговорить с вами, пожалуйста?
Я делаю вдох и жестом приглашаю ее сесть. Она молча проходит вперед и садится на диван. Вся ее поза жесткая и напряженная.
— Что я могу для тебя сделать?
Она прочищает горло и несколько раз сворачивает губы в трубочку.
— Я знаю, что вы собираетесь убить моего отца, — она делает паузу и ждет, но я не отвечаю. — Эм… — Елена снова прочищает горло. — А меня вы тоже собираетесь убить, потому что я дочь своего отца?
Я не вздрагиваю от ее вопроса, хотя уже решила, что она здесь ни при чем.
— Это зависит от обстоятельств, — начинаю я.
— Каких?
— Твоя преданность.
— Она не принадлежит ему.
— Но и это меня не устраивает.
— Я предана своему ребенку.
— Я уважаю это, — говорю я, хотя дети вызывают у меня желание броситься под поезд. — Но…
— Я знаю почти все о его делах.
— И ты мне расскажешь? — Она кивает. — Почему?
Елена кладет руку на живот, защищая ребенка.
— Вы могли убить меня, когда узнали, кто я такая, но вместо этого позволили мне жить здесь, купили одежду, кормили и заботились о моей безопасности. За это вам моя благодарность и моя преданность.
Я медленно поднимаю бокал и потягиваю виски, внимательно наблюдая за Еленой.
— Тебе нужно поспать.
— Вы не ответили на мой вопрос, собираетесь ли причинить нам вред.
Я вскидываю бровь, постукивая пальцем по бокалу.
— Ты расскажешь мне все, что знаешь о бизнесе своего отца, и если ты меня кинешь, то окажешься в одной канаве со своим отцом.
Она опускает голову и мягко кивает мне.
— Я понимаю.
— Тебе нужно поспать, — повторяю я.
Она не встает, а смотрит на меня покрасневшими глазами и гордо поднимает подбородок.
— Я ненавижу его, возможно, даже больше, чем вы. — Елена встает, поворачивается и начинает уходить. Но у двойных дубовых дверей она останавливается и поворачивается. — Пожалуйста, пообещайте мне одну вещь. — Я поднимаю брови и смотрю на нее. — Уничтожьте его, сделайте так, чтобы ему было больно.
В этот уязвимый момент она выглядит как женщина, которая готова сжечь весь мир, лишь бы увидеть его на коленях. Если бы я хоть на секунду подумала, что она будет достаточно сильной, чтобы увидеть боль, которую я собираюсь причинить, то пригласил бы ее посмотреть. Но я знаю, что у нее нет таких сил.
Уголок моего рта дергается в ухмылке.
— Боль — моя специальность.
Она подтверждает мои слова крошечной улыбкой, выпрямляется и уходит.
Я заставлю Петро Огаста истечь кровью, прежде чем выжму из него жизнь, и все это с улыбкой на лице.
Смотрю на свой телефон и морщу лоб.
— Привет, Тайлер, — отвечаю на звонок.
— Привет, приятель, — говорит он, хотя его тон звучит более официально, чем обычно. — Та наводка, которую ты дал несколько ночей назад, была хороша.
— Да? — спрашиваю я, изображая удивление.
— Ты не думали, что это будет так?
— Рад, что все получилось. Слушай, я уже выхожу за дверь.
— Как, ты сказал, что узнал об этом?
Я облизываю губы, качая головой.
— Не мог уснуть и пошел прогуляться.
— А, да, точно. Эй, а где ты живешь? Я слышал, что твой дом сгорел.
Черт.
— Так и есть.
— Где ты сейчас находишься? Я приеду, мы поужинаем, может, сходим поиграть в бильярд.
— У меня мало времени, поэтому я отправлю сообщение со своим адресом.
— Просто дай его мне сейчас.
— Я буду через секунду, Зак, — говорю я, делая вид, что Зак ждет меня. — Извини, Тайлер, мне нужно идти.
Я кладу трубку и небрежно бросаю телефон на стол. Откидываясь на спинку кресла, щипаю себя за переносицу.
— Черт, — ворчу я.
Все это становится слишком сложным. О моих отношениях с Фрэнки, вероятно уже известно ФБР, а значит, за мной будут следить. И если это так, то моей карьере, скорее всего, конец.
Если только я не покончу с Фрэнки до того, как кто-то из нас окажется слишком глубоко повязан.
Проблема в том, что я не уверен, что хочу этого.
Последние два дня в особняке царит напряженная обстановка, и Фрэнки не говорит мне, почему. Она заперлась в своем кабинете, выходя только для еды и сна. Даже секс был отодвинут на второй план.
Я ослабляю галстук, поднимаясь по ступенькам к ее спальне.
— Мистер Миллер, — зовет Майя, когда я уже наполовину поднялся по лестнице.
Перегнувшись через перила, вижу, как она движется к лестнице.
— Да, Майя?
Она останавливается и поднимает взгляд.
— Я приготовила для вас ужин.
— Спасибо. Я скоро спущусь.
Она улыбается мне, а затем исчезает из виду. Я поднимаюсь в спальню и включаю свет. Фрэнки нигде не видно, значит, она либо в своем кабинете, либо где-то гуляет. Я переодеваюсь в джинсы и футболку, а затем возвращаюсь вниз, чтобы попытаться найти Фрэнки.
Открыв дверь ее кабинета, обнаруживаю, что он пуст, и отправляюсь на кухню, чтобы взять тарелку, которую приготовила для меня Майя.
— Я могу принести ее вам, когда еда разогреется, — предлагает Майя.
— Спасибо.
— Хотите выпить?
— Я налью себе виски.
— Конечно, — говорит она, когда я выхожу из кухни.
Сегодня в воздухе витает какая-то тяжесть, навевающая страх и уныние. Что-то темное приближается, но я не совсем понимаю, что именно. Это может быть обвинение из-за
