по ступеням, ведущим к парадному входу. На двери строители тоже не поскупились, украсив деревянное полотно таким количеством разнообразных узоров, что они сливались, теряя в красоте.
Внутри все оказалось так же чересчур, как и снаружи. Разнообразные узоры, яркие краски, множество полочек, вплотную заставленных статуэтками, изящными хрустальными флакончиками, фарфоровыми и тряпичными куклами, рамочками с портретами и прочей всячиной.
— Звездочка, у нас гости! — между тем позвала лиса, и откуда-то из дальних комнат послышался громкий звон, потом шмяк, и потом звук бегущих ног, маленьких и легких. А через несколько мгновений в арке — дверей тут между комнат не было, они все соединялись арками — появилась та самая Звездочка. Кукла. То есть не кукла в значении «миленькая девочка или девушка». Нет, настоящая кукла, с разрисованным фарфоровым личиком и такими же фарфоровыми ручками и ножками, одетая в пышное кукольное платье и туфли.
Подобных кукол я видел в комнатах близняшек Хеймеса, когда они притаскивали меня туда, чтобы «пить чай, как на взаправдашнем приеме». Только вот те куклы не бегали, не двигали стеклянными глазами и не шевелили нарисованным ртом. И уж тем более не разговаривали.
— Ты сегодня долго, — укоризненно произнесла между тем кукла, обращаясь к лисе, и нахмурилась, так что нарисованные брови каким-то образом съехались вместе.
— Ты лучше посмотри, кого я привела! — отозвалась лиса, указывая на меня. Остальных студентов она продолжала игнорировать, чему они, кажется, были только рады.
Кукла послушно уставилась на меня, и ее нарисованные брови поползли наверх.
— На нем твоя метка… Нет-нет, — тут же добавила она торопливо, видя, что лиса готова возразить, — нет, я уже вижу, что не твоя.
— Можешь разглядеть, чья? — лиса наклонилась к кукле, а ее хвост нервно, будто от нетерпения, подрагивал.
Кукла ответила не сразу, продолжая, задрав голову, меня рассматривать.
— Метка другой лисы, — сказала она. — Другой, но похожей на тебя.
— Что за метка? — спросил я. Идея, что кто-то зачем-то меня пометил, мне совсем не нравилась.
— Просто метка, — отозвалась кукла таким тоном, будто это все объясняло.
— Похожей на меня… — между тем повторила лиса задумчиво, а потом заулыбалась и повернулась ко мне: — Ну-ка, расскажи, с кем ты закрутил такой бурный роман?
— Роман?
— Когда лиса всерьез увлекается человеком, она отмечает его как своего, чтобы другие лисы видели и не пытались украсть.
— И этот знак здесь? — я коснулся того места, куда прежде так пристально смотрела эта чернохвостая лиса.
— Да, здесь, напротив сердца.
Если в моей прошлой жизни не было никаких любовниц-лис, то… Амана? Когда она пыталась зажечь искру, когда золотые горячие искры ее магии падали мне на грудь, они, оказывается, оставляли метку?
— Ага, — довольным тоном произнесла хозяйка дома. — По глазам вижу, ты понял, о ком речь! Ну же, рассказывай! Где эта лиса? Как ее найти?
Я непроизвольно потер грудь, будто мог ощутить след этой странной магии и будто мог спрятать ее от чужих глаз.
— Это мое дело, кто она и где находится. Тебя это не касается.
Чернохвостая лиса обиженна надула губы.
— Я же не замышляю ничего дурного, просто хочу повидаться с соплеменницей — здесь, в Нижнем Мире, нас так мало.
Я отметил про себя, что угрожать она пока не пыталась. А возможно, и вообще не планировала. Дело тоже было в метке? Может быть, по лисьему этикету, избранников других лис нельзя было не только «уводить», но и вообще вредить им хоть как-то?
— Ты увидела то, что хотела, убедилась, что все мои странности объясняются меткой — теперь верни нас обратно, — сказал я, и, вспомнив про трех Могильных Гирз, добавил: — Только не на тот самый пригорок, а на край болот, ближе к деревне.
Все же это было одно дело отправить группу студентов против мелких и не очень опасных монстров вроде азанов, и совсем другое — в то место, где водились Северные Звезды и Могильные Гирзы. Против последних нужно было посылать отлично экипированный отряд взрослых боевых магов вместе с мастерами Ата — так, по крайней мере, рекомендовалось делать в бестиариях.
— Нет-нет, прямо сейчас вас вернуть я не могу! — тут же отказалась от моей идеи лиса. — Какая из меня хозяйка, если я отпущу гостей, едва они вошли ко мне в дом! Сперва отдохнете, попьете чай со сладостями — Звездочка печет замечательное печенье…
В этот миг за моей спиной раздался какой-то странный, будто придушенный звук, и я торопливо обернулся. Если Ольха и Сандар выглядели сейчас больше растерянными, чем испуганными, то Ашу уставилась на лису с ужасом.
— Что такое? — спросил я.
Девушка судорожно сглотнула, а потом дрогнувшим голосом произнесла:
— Нельзя ничего ни есть, ни пить в мире духов! Иначе мы никогда уже отсюда не уйдем!
Мир духов? Это было что-то новенькое. Ни в одной из книг я не встречал упоминаний об этом мире, и никто в моем присутствии о нем не говорил…
— М-мир духов? — неуверенным тоном повторила Ольха, глядя на Ашу. — Это же небылицы. Бабушкины сказки. Вы, южане, вечно верите во всякие глупые суеверия…
— Сказки? Небылицы? Суеверия⁈ — сердито повторила Ашу. — А как ты объяснишь тот факт, что летающие огни превратились в бесплотные силуэты, а потом стали людьми? Или что вся эта деревня будто ненастоящая, нежилая, все в ней будто выдумано кем-то! Именно так оно в мире духов и выглядит — на первый взгляд кажется реальным, а приглядишься к деталям и поймешь, что что-то не так!
Выпалив все это на одном дыхании, Ашу резко развернулась к лисе.
— Я ведь права, верно? Это мир духов и ты — его хозяйка!
Глава 29
Но лиса не призналась. Более того, она посмотрела на Ашу с недоумением, которое показалось мне искренним.
— Мир духов? Но у духов не существует своего мира.
— Тогда где мы находимся? — потребовала Ашу.
Лиса замялась. У меня возникло отчетливое ощущение, что она хотела солгать, но почему-то не могла.
— Теневое поместье.
Звучало странно.
— Это Теневое Королевство так называется? — уточнил я. — Одно из двенадцати?
Лиса покачала головой.
— Нет. Это не королевство, это всего лишь мое Теневое поместье. Только боги могут создавать вложенные миры, ни у одной лисы
