Поверила, что “этот человек не любил меня”, и это сильно ранило. Я долго страдала из-за низкой самооценки и до сих пор ощущаю последствиям. Мой муж – ведущий, поэтому иногда работает в паре с очень красивой и уверенной женщиной. Тогда я жутко ревную».
Аманда начала изучать свои чувства, связанные с утратой матери, пытаясь преодолеть детские страхи, которые сильны до сих пор. Она признает, что ее тревоги не связаны с поведением мужа, что говорит лишь о его преданности. Для Аманды это важный шаг в сторону исправления детских ошибок. Дочь, которая отстраняется от горя, препятствует собственному эмоциональному росту. Она реагирует на ситуации-угрозы так же, как отреагировала на уход матери в детстве. Если, к примеру, маленькая девочка погружается в молчание, не в силах выплеснуть ярость и горе, спустя 20 лет она будет сидеть дома одна, кипя от злости, пока ее муж отдыхает в кафе с друзьями. «Ничего, – скажет она, когда он спросит у нее, что произошло. Это «ничего» – все, что она позволила себе почувствовать в последний раз, когда любимый человек ушел из дома навсегда.
Избегающая дочь
25-летняя Джульет и 24-летняя Айрин познакомились у меня дома. Как только они поделились своими историями утраты с группой женщин без матерей, обнаружили, что отлично понимают друг друга. После смерти матерей у Джульет и Айрин сформировались навыки, которые не только защищали их от будущих потерь, но и мешали вступить в романтические отношения.
Джульет выросла в семье алкоголиков и потеряла мать, когда ей было 17 лет. Будучи подростком, она притворялась самодостаточной, утверждая, что сама со всем справится, и выросла очень колючим человеком, «Я всегда говорила: “Со мной все хорошо, я в порядке, мне ничего не нужно”, – делится Джульет, – Мне пришлось рассчитывать лишь на себя, чтобы выжить. Теперь я никому не доверяю. И никогда не состояла в отношениях с мужчиной. У меня были романы на одну ночь. Я будто говорю себе: “Мне так хорошо. Обо мне так заботятся. Ты мне не нужен. Пожалуйста, соблюдай дистанцию, потому что у меня все под контролем”. Но это печально, потому что, когда мне действительно грустно и одиноко, я хочу побыть человеком, который при необходимости может обратиться за помощью. Но чувствую, что не способна на близость. Мне всегда приходилось быть самостоятельной. Кажется, я лишь начинаю выбираться из этого тупика».
Выслушав историю Джульет, Айрин, которая потеряла мать пять лет назад, делится своим мнением: «Я так рада, что ты сказала это, потому что сама столкнулась с той же проблемой. Мама была так дорога мне, что я боюсь потерять кого-то еще. Не хочу проходить через это снова. Я не хочу больше ни от кого зависеть, потому что мне кажется, что, если я буду самостоятельной и никого не полюблю, не придется переживать боль утраты еще раз. Я просто держусь подальше от людей, чтобы они меня не ранили».
Женщинам сложно вступить в близкие отношения, если они считают их неизбежным путем к утрате. Представьте оцепенение, когда вы отчаянно хотите, чтобы кто-то вас любил, но еще больше боитесь последствий этой любви. Девушки часто определяют себя через отношения, но избегающая девушка видит себя только в одинокой независимости. Забота о себе была ее методом выживания, особенно если оставшийся родитель не мог или не хотел уделять ей внимание.
«Самодостаточность – пожалуй, самый тяжелый барьер, который люди создают, желая отстраниться от других, – поясняет Максин Харрис. – Пока человек остается крайне уверенным в себе, ему не нужна помощь или поддержка других». Самодостаточность во взрослых отношениях – надежный способ защититься от будущей утраты.
Когда девушка боится утраты настолько, что считает ее неизбежной, она избегает отношений, которые могут принести ощущение глубокой близости, в котором она нуждается. Она сторонится романтических отношений, выбирает сдержанных партнеров или разрывает отношения, как только чувствует долгосрочную связь. Девушка отказывается давать обещания или реагировать на вопросы, опасаясь, что подобные действия приведут к близости, которую у нее снова отберут. Она учится быстро разрывать отношения до того, как привыкнет к человеку. Это позволяет девушке ощутить контроль, которого у нее не было с момента смерти мамы. Она, как дезертир, бросает любовников, прежде чем они бросят ее. Выходит из близких отношений и при этом ищет доказательства того, что ее уже бросали без предупреждения. Девушка словно говорит своей матери: «Видишь? Я тоже могу тебя бросить».
Психиатр Бенджамин Гарбер вспоминает пациентку (назовем ее Вирджинией), чей страх утраты и недоверие к близким отношениям разрушили все шансы обрести принятие и любовь. Вирджинии было 14 лет, когда ее мать умерла. Через пару лет она начала встречаться с мальчиками, но она так высокомерно и цинично относилась к ним, что вредила всем отношениям, в которые вступала. «Всякий раз, начиная встречаться с мальчиком, она говорила мне: “Это ненадолго”, – вспоминает доктор Гарбер. – Ей всегда казалось, что она должна проявлять осторожность в отношениях. В ее подходе были постоянные тревога и оглядывание. Вирджиния переживала и говорила о них, разумеется, порой делала все, чтобы отношения закончились. Соблюдение ею дистанции показывало мальчикам, что ей все равно, поэтому партнеры часто менялись. Вирджиния была очень красивой и умной девочкой, но не могла поддерживать отношения».
Поведение Вирджинии служило прикрытием для страха быть брошенной и настолько глубокой тревоги, что та перешла на отношения девочки с доктором Гарбером. Будучи психиатром, он надеялся, что его пациентка отнесется к их отношениям как к надежной базе, к которой можно обращаться и которая поможет выработать самоуверенность и самооценку, чтобы вступать в близкие отношения без мыслей об их скором окончании. «У нас сложились хорошие отношения, лечение шло довольно успешно в других направлениях, – вспоминает доктор Гарбер. – Это позволило Вирджинии поступить в университет и хорошо учиться. Но всякий раз, приезжая домой, она спрашивала, хочу ли я встретиться с ней. Я говорил ей еще до отъезда, что мои двери всегда открыты, но Вирджиния звонила по разным поводам и каждый раз требовала заверений, что я действительно хочу с ней встретиться. Она просто не могла поверить в это». По мнению доктора Гарбера, Вирджиния считала, что, уехав из города ради учебы, она отвергла его, и винила себя за то, что ранила врача, как когда-то смерть матери ранила ее. Кроме того, она боялась зависеть от него, думая, что в таком случае он ее бросит, оставив эмоционально опустошенной.
Избегающая дочь чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы принимать любовь других, лишь когда уверена, что создала надежную базу. 41-летняя Айви говорит,
