Книга Покемон. Реальный мир - Fiks

ли оникс с ней тактильно. И, несмотря на внешнюю нелепость подобного эксперимента, в ауре оникса действительно начали мелькать искры серого цвета. Но используемой руды явно не хватало для начала преобразований. Когда я подметил свои наблюдения, лаборанты начали кормить оникса рудой… Что странно, так как основной рацион оникса — джеодуды, гровейлеры, и, если повезет, големы.

Да, ониксы — гигантские хищные черви, что употребляют в пищу покемонов. Если мелким ониксам хватает и поедания земли и камней, которые, как я уже выяснил, пропитаны соответствующими типами энергии, то чем больше становится оникс, тем больше ему нужно поглотить энергии для насыщения. Кстати, общепринятый корм оникса изготавливают с помощью големов. И нет, големы — не часть пищи, а, так сказать, повара. Они насыщают специальные пилюли своей энергией, как земляной, так и каменной. Обычному взрослому ониксу на один прием пищи достаточно две-три такие пилюли. Хотя сами пилюли имеют десяток сантиметров в диаметре, но хранятся они по технологии покеболов, так что тренера ониксов могут носить с собой очень много подобных пилюль.

Но странность, как я сказал, вот в чем. Ониксы используют энергию в качестве пищи, а пищевые отходы становятся частью их тел. Некоторые покемоны действуют схожим образом, но таких крайне мало. Я предположил, что из-за этого свойства ониксов, их необходимо довольно долго кормить найденной рудой, чтобы их тела постепенно начали преобразовываться в стальные. И действительно, уже после пары трапез рудой, с перерывом около часа между ними, за который я успел покормить часть покемонов из моей зоны ответственности, я увидел полноценные куски стальной энергии в ауре оникса. Образовывались они в близи ядра, но неравномерно, что показалось мне странным.

Так, в изучении преобразований оникса в стиликса и прошел остаток дня. Приняв душ перед сном, я отправился к постели. Виви, Джот и Сириус уже во всю спали. Джот все так-же, сидя на спинке кровати, Виви в уголке, где для нее был постелен теплый пушистый ковер, и Сириус, развалившись в середине кровати… Игнил, кстати, предпочитает спать в покеболе… возможно опасается спать снаружи, так как в первую ночь в моей спальне он всхрапнул огнем, подпалив шторы на окнах… Порадовавшись что я наконец отучил Виви спать у меня на груди, подвинув Сириуса к краю кровати, я начал погружаться в мир снов… почти начал. Пушистый черный хвост, что лег мне на лицо, помешал этому действу…

Утро. Девять утра — начало моего рабочего дня. Уже приевшаяся рутина не отпускает, все как обычно. Разминка, душ, кормежка и все по списку. Кроме одного…

Открыв дверь спальни, наткнулся на Гарри, что, увидев меня скорчил недовольную рожу.

— Доброе утро, тунеядец! — Поздоровался с ним.

— Пошел ты. Когда ты уже свалишь из этого дома⁈ — Всем видом Гарри демонстрировал, как рад меня видеть.

— Сразу после тебя, дружище. — Улыбнулся ему, сказав абсолютную правду. Я начну свой поход за знаками отличия сразу после него.

— Хр-р-р… — Не хуже Сириуса прорычал он, уходя от меня дальше по коридору.

Гарри мне определенно не нравится, но отношусь я к нему как… не знаю, к агрессивному детенышу покемона? А вроде похож: все пытается казаться больше, чем он есть, рычит, фыркает, проявляет агрессию, что со стороны выглядит нелепо…

Зайдя в столовую, обнаружил забавную компанию. Гарри, что злобно зыркал на черноволосого паренька в кепке. Увидев меня, его лицо скривилось еще больше. Он начал переводить злобный взгляд с меня на паренька. Собственно, черноволосый паренек с веснушками на лице в области скул, и красной кепке. Парень активно крутил головой по сторонам, и очень громко восхищался богатой обстановкой столовой. Он сидел ровно в середине большого обеденного стола, где обычно садился я. Во главе стола сидел Гарри, с другой стороны, сидел профессор. На против паренька, возле Гарри, сидело еще два будущих тренера. Парень, блондин, что также вертел головой, осматривая внутреннее убранство помещения, иногда что-то говоря Гарри, или соседке слева. И да, слева от него сидела черноволосая девушка. Ее выпрямленные в локтях руки упирались в плотно сомкнутые бедра, создавая довольно зажатую позу, которую подчеркивали ссутуленные плечи и опущенная голова. Взглядом она сверлила свои коленки, периодически поглядывая на Гарри, краснея и быстро отводя взгляд назад.

— Всем доброе утро! — Сказал я, проходя мимо стола, направляясь на кухню.

— Дебил, не умеет панелями пользоваться… — Услышал я злобный шепот Гарри, направленный мне в спину.

— Гарри… — Хмуро сказал профессор. Не гаркнул, даже не повысил голос. Но все звуки в столовой как отрезало. Даже что-то лопочущий Эш, которого я узнал в том парне в кепке, сразу-же замолчал. Сильно…

Заказав еду для себя и покемонов, я направился за стол, ожидать пока Лана принесет мой заказ. Сев около профессора, я завязал непринужденное общение, о вчерашнем эксперименте, о теории планов стихий, и о многом другом. К нашему общению прислушивались все студенты, что завтракали с нами.

— Профессор, наша дуэль в силе?

— Конечно. Пошли, ребята как раз уже позавтракали.

— Дед, о чем ты? Какая дуэль? Он же ничтожество, что не достоин даже видеть твоих покемонов!

— ГАРРИ! Я последний раз тебе говорю. Еще раз оскорбишь Алекса, и можешь забыть о карьере тренера. Я просто не дам тебе лицензию, и пойдешь через залы, как все остальные люди.

— Х-хорошо. — Нахохлился, словно обиженный пиджи.

Пока профессор отчитывал внука, я уже подошел к дверям, направившись к выходу. Не став ждать, пока они разберутся друг с другом, я вышел на задний двор. Всего через пол минуты ожидания в дверях показалась процессия, во главе с профессором.

— Ну что, Алекс. Готов? Показывай, чего ты достиг. Вперед, пикачу.

— Профессор! Вы же знаете, что мои покемоны водного и летающего типов!

— Ничего не знаю, этого пикачу надо проверить в битве. — Вот вообще не убедительно… Ну ладно, на этот счет мы уже придумали контрмеры.

— А почему этот красноволосый так недоволен, что его противник именно пикачу? — Задал Эш вопрос в никуда.

— Господи… — Гари приложил руку к лицу. — Почему ты такой идиот… почему меня окружают одни идиоты… — Причитал он, приняв самый страдальческий вид из всех возможных.

— Вместо того чтобы паясничать, лучше ответил бы на вопрос. Или ты и сам не знаешь? — Почему этот бред несет он, а стыдно становится мне? А нет, показалось, я уже не помню, каково это — испытывать