Книга Алуим - Виталий Иконников

Почему ритм моего сердца не ускоряется от услышанного? Почему не чувствую никакого отклика внутри себя? Ведь его слова значат одно — ответов на волнующие вопросы не получить даже после смерти… Не нравятся мне такие ответы. Попахивает ложью. Как я могу это проверить?.. Есть только один способ познать послесмертие — умереть. Но что-то пока не хочется.

— Для того, кто помнит свою прошлую жизнь, да ещё скачет из тела в тело, ты отвечаешь слишком увилисто и размыто.

— Ты задаёшь не те вопросы. Мы тратим время.

— Я сам решу, что и когда мне спрашивать!

— Хорошо… — прошипел Хамадиши.

— Зачем ты убил Иру?

Тишина.

— Почему молчишь?! Отвечай!

Но ответа не последовало. Я вгляделся в лицо собеседника и понял: проснулся Лукас. Теперь мы будем сидеть в темноте и молчать. Ждать. Каждый чего-то своего…

— Зачем ты убил Иру? — негромко повторяю вопрос.

Время стремительно приближается к полудню. Лишь спустя двенадцать часов у нас появилась возможность продолжить разговор.

— Не вини меня в том, чего я не делал.

— Но ты хотел убить меня!

— Наоборот, авария оказалась первой и самой действенной возможностью снова встретиться.

— Ценой жизни Богдана…

— За высокой целью всегда стоит высокая цена.

«Спокойствие, Влад. Спокойствие. Гневом сейчас никому не помочь».

— Зачем я тебе? Ты нашёл новое тело.

— Тебя ищут. И я тот, кто поможет вам встретиться.

— Кто ищет?

— Собратья.

— Собратья?

Вот так-так. Хамадиши не может знать о моём разговоре с «гостем».

— Ты задавался вопросом, почему у тебя седые волосы? Почему видишь души мёртвых? Что значит дракон на твоей груди? Ты же из года в год чувствуешь себя как в ловушке. И ты не просто устал от скучной работы, от скучной жизни — ты устал быть не собой. Но вместе мы найдём тех, кто даст ответы на все вопросы.

— Кто же они такие, эти собратья? И почему я не с ними?

— Символом вашего ордена является змеиная голова, похожая на драконью. Вы способны вступать в контакт с умершими, находящимися на границе двух миров. А ты винишь себя за гибель большого количества людей. Поэтому покинул орден и покончил с собой.

Неприятное ощущение расползается по всему телу. Будто начинает действовать яд, который я выпил много лет назад.

— Что произошло?

— Я знаю лишь то, что мне положено знать.

— Почему же они не вступили в контакт сразу после моей смерти?

— Вы отличаетесь от других людей. Вы перерождаетесь мгновенно, не успевая очиститься от привязанностей и чувства вины. Вот почему уже много жизней ты скитаешься по земле, не находя покоя. Но тебя простили и хотят, чтобы ты вернулся. Многим сущностям на границе двух миров было поручено перехватить Алуима в момент между жизнями, попасть с ним в одно тело и привести к собратьям. Мне повезло. С первой частью задания я справился.

— Занимательная история. Вот только «ночные гости» приходили ещё раз. И они тоже назвались моими собратьями. А также сказали держаться от тебя подальше.

— Кто сказал? Санобо?

— Кто?

— Видишь, он даже не представился. Разве так ведёт себя тот, кто пришёл с добрым намерением? Наверняка, ещё и посоветовал бежать. Так?

Я молчу…

— Та-ак, — протяжно произносит Хамадиши, смакуя свою правоту. — Можешь снова с ними связаться, если не веришь. А они сказали, что это по их вине погибли те люди, из-за которых ты винишь себя? Конечно, нет. Они обманом склонили тебя помочь им, за что в итоге и поплатились. Их поймали и сурово наказали, лишив возможности рождаться даже в чужом теле. А ты пока ещё можешь. Но подумай, к чему приведёт этот вечный побег от самого себя? Ты уже дал слабину. Алкоголь, наркотики. Так недалеко и до полной деградации. Станешь таким, как я…

— Зачем им лгать? — не хочу верить паразиту, но он заставил усомниться в словах «гостей». Теперь у меня нет ничего.

— Ты выдал Санобо и его подельников, когда узнал правду. Месть — единственное, что им осталось.

— А что осталось тебе? В чём твоя выгода?

— Вот он, главный вопрос нашего диалога. Твои собратья обладают умением, недоступным простым обывателям. Если я сведу вас, они дадут мне возможность переродиться в собственном теле. Я снова стану человеком, понимаешь?! Это самый весомый аргумент, который только может быть!

На пороге появляется молоденькая медсестра.

— Мэгь аз орвос иродаябон, — неуверенно говорит она Лукасу, подсматривая в свой смартфон. Похоже, перевела на венгерский в онлайн-переводчике. — А к вам пришёл посетитель, — добавляет девушка, взглянув на меня, и исчезает за дверью.

— Иу, — отвечает в никуда Хамадиши и, спустив ноги с кровати, берёт костыли, прислонённые к тумбочке: — Сейчас проверим, сможет ли Лукас добраться до кабинета врача и не проснуться. Парняга становится всё податливей, — коряво улыбнувшись, он пытается встать.

— Как ты найдёшь тех, кто меня ищет? На планете семь миллиардов людей.

— Есть такое понятие «намерение». Мы их почувствуем. Ты не используешь свои способности, но я помогу. Именно так я почувствовал Мальвину.

— Зачем ты толкал меня к ней?

— Чтобы ты не погряз в отношениях с Танюхой. Эта стервозная сучка показалась мне лучшим вариантом. Я спасал тебя.

— Спасал? Ты призывал убить Татьяну!

— Я знал, что ты этого не сделаешь. Вспомни, за всю жизнь я ни разу не причинил тебе вреда. Но хватит уже думать членом, к чёрту всех этих тёлок. У нас другие цели.

— У меня нет с тобой общих целей!

— Тише, тише. Я не хочу ссориться. Но ты должен признать, что в жизни бывают ситуации, когда желания сходятся с необходимостью.

— С какой необходимостью?

— В противном случае я убью и Лукаса, и обеих твоих баб. Ты же не хочешь винить себя ещё в трёх смертях?

— Ты не посмеешь!

— Серьёзно? Неужели ты настолько глуп?! Знаешь, что такое опуститься на самое дно? В стране, где считается нормой презирать тех, кто принадлежит к низшей касте. Превратиться в мусор, не иметь возможности изменить ситуацию не только при жизни, но и вообще никогда. Цепляться, как клещ, за других. Быть наблюдателем. Жалким, отвратным паразитом. Другие живут, а ты лишь смотришь. Смотришь. Год за годом. Но даже видишь не то, что хочешь. Разбухшие сиськи мамаш, примитивные игрушки, глупые рожи родственников, нависшие над кроваткой. Я вытерпел детские годы каждого из своих двенадцати попутчиков, но ваша взрослая жизнь не намного интереснее детства. Порой даже приходилось мотивировать вас на действия, ведь сами вы не способны ничего изменить. А чего мне стоило убедить этого