размеры чудища установить не удалось, да и видеть удавалось только фрагмент гигантского тела, проносившегося возле какой-либо из прорубей, но и этого хватило, чтобы окончательно поверить рассказам Ефрема о глазе с человеческую голову.
Итак, на третий день все было готово. Одну из прорубей расширили до саженого размера. Рядом на крепких козлах установили рычаг из восьмиметрового ствола осины. К короткому концу рычага привязали укрепленную леской веревку с наживкой и опустили в воду. Противоположный конец рычага держали трое рыбаков. Близнецы стояли у проруби, держа наготове зазубренные рогатины. К рогатинам крепились крепкие веревки, привязанные к вмороженным в лед кленовым кольям.
Державшие рычаг рыбаки некоторое время поиграли им, поднимая и опуская наживку. Когда им это надоело, Макар подставил под бревно заранее приготовленную жердь так, чтобы наживка оставалась в воде. Теперь по веревке иногда били рогатинами Ефрем и Славий.
Как известно, в ожидании время тянется особенно медленно. Прошедший час в ощущениях рыбаков растянулся пятикратно. Ефрем уже начал нудить о негожем праздном безделье в то время, когда надо заготавливать строительный лес.
И тут щука хватанула! Да так, что вздыбившееся восьмиметровое бревно скользнуло по козлам, и не упрись передний конец в край проруби, оно ушло бы под воду раньше, чем кто-то успел бы среагировать.
- А ну! – заорал Макар, подпрыгивая за задранным концом рычага.
Вслед за рыжебородым старшиной прыгнули и оба дюжих молодца. Хоть из-за сползшего бревна плечо рычага уменьшилось, но все же оказалось достаточным, чтобы трое мужчин опустили его до самого льда. Зато увеличившийся второй конец позволил выдернуть пятнистую великаншу выше запланированного. Пораженный величиной высунувшейся из проруби щучьей головы Славий замешкался. Он, конечно же, ожидал увидеть нечто гигантское, а судя по рассказам брата, возможно и более гигантское. Но все же, Неожиданно вынырнувшая более чем метровая рыбья харя может вогнать в ступор кого угодно. Кого угодно, но только не Ефрема. Дико заорав, тот вонзил рогатину под жабрами, там, где светлая чешуя была более мелкой, а рыбья кожа более тонкой. Сообразив, что что-то идет не так, рыбина открыла пасть, выпустила добычу и рухнула в воду. И тут-то в последний момент, очнувшийся Славий, вогнал свою рогатину прямо в щучий глаз. Да так ловко, что древко ушло внутрь рыбьей головы почти наполовину.
В следующую секунду братьев окатило ледяной водой. Дернувшаяся веревка сбила Ефрема с ног, и он соскользнул в бурлящую прорубь. Славий кинулся на выручку брату, но поскользнулся сам и тоже оказался в воде. Благо, соскальзывая в прорубь, оба брата успели схватиться за привязанные к кольям веревки от рогати ни шустро, ледяная вода прибавляет прыти, выбрались обратно на лед.
- Опускай вагу! – заорал Ефрем спешившим к ним на помощь товарищам.
Те развернулись, подбежали к длинному концу рычага и снова его подняли, опустив веревку с наживкой в бурлящую мутной водой прорубь. Ефрем подполз к краю проруби и, ничего не видя из-за плещущей воды, наощупь срезал за сапожным ножом наживку, после чего начал привязывать освободившийся конец к дергающимся веревкам от засевших в рыбине рогатин. Славий держал брата за ноги, чтобы тот второй раз не соскользнул в воду.
- Давай! – снова заорал Ефрем, откатываясь в сторону от ледяных брызг.
Макар с товарищами снова опустили рычаг, выдернув из проруби голову гигантской щуки. На этот раз поднять удалось с трудом из-за упершегося в лед древка рогатины, которую воткнул в рыбину Ефрем. Мужики налегли и рывками все же опустили свой конец бревна до конца. Однако рогатина при этом провернулась в теле рыбы, разодрав рану и ослабив веревку. Теперь щука висела больше на одной веревке, привязанной к воткнутой в глаз рогатине, и эта рогатина стала выползать, грозя совсем высвободиться из головы щуки. Но в это время братья уже обежали прорубь навстречу друг другу, обматывая рыбину под жабрами другой заранее приготовленной веревкой. Затянув петлю, они набросили концы на поднятое бревно. Затем подсунули длинные крепкие жердины под плавники около жабр с обеих сторон и связали их концы между собой так, чтобы жердины лежали поперек проруби и не позволяли щуке соскользнуть в воду.
Теперь оставалось лишь дождаться, когда хватающая воздух зубастой пастью гигантская рыбина ослабнет, после чего вытащить ее на лед было уже делом техники.
Няшик
В тот же день в столице казимиров случилось небывалое. Охотники, возглавляемые вновь назначенным молодым хорунжим Войкой Дзенько, привели теленка Хозяина лесов. Хозяином здесь, в отличие от родного для попаданцев мира, называли не медведя, а исполинского лося, достигавшего в холке трех метров.
Теленок-первогодок не уступал размерами обычному взрослому лосю. Помещенный в загон для карванов, он жалобно трубил, боязливо отбегал от людей, но тянулся к животным, вероятно принимая их за сородичей. Карваны же, сбившись в кучу, шарахались от него, дико крича каждый раз, когда он приближался вплотную. В конце концов, теленку соорудили отдельную загородку, а любопытствующим казимирам запретили приближаться к ней.
Узнавшая о теленке Маша захотела непременно его увидеть. Тоська поддержала подругу и практически в ультимативной форме выкатила требование отцу и братцу. Те, согласовав с вышестоящими инстанциями, организовали для пришелицы экскурсию к загону. Сопровождал их Войка с тройкойрослых хлопцев из замковой стражи.
- Ой, какой хорошенький! – восхищенно воскликнула Маша, ничуть не смутившись огромными размерами малыша. – Ой, какие печальненькие глазки! Тебе грустно, маленький? Иди ко мне, я тебя пожалею.
И теленок, до сих пор сторонившийся людей, подбежал к изгороди и потянулся мордой к девушке. Находившиеся в нескольких шагах стражи бросились было, чтобы огородить ценную подопечную от непредсказуемого животного, но та уже гладила теленка по морде и трепала смешно оттопыренные уши, подсовывая специально прихваченную лепешку. Теленок, до сих пор отказывавшийся что либо есть, принял угощение, быстро его сжевал и потрогал теплыми мягкими губами Машину руку, вероятно требуя добавки. Но со стороны казалось, будто он благодарно поцеловал руку девушки. Войка смог лишь изумленно заломить шапку на затылок и сделать знак стражам, чтобы те отступили на прежнюю позицию, дабы не смущать девиц своим присутствием.
- Как его зовут? – обратилась к Войке Маша.
- Кого? Его? – парень посмотрел на теленка. – Никак не зовут.
