который, видимо, был в корне не согласен с мнением зрителей, которые более не желали наблюдать за ним. Он яростно мутузил копьем свою мишень, в какой-то момент он даже предложил Павлу сойтись в тренировочном поединке, но этому не суждено было сбыться.
Их внимание привлек шум, исходящий от толпы зевак и основной массы тренирующихся. Облепив забор, толпа шумно поддерживала некое намечающееся действие внутри квадратного загона для поединков. Ян и Паша не решились проигнорировать это действие, и сами, как и прочие зрители, приблизились к ограждению. Там намечался поединок между одним из наемников Держигора и спутником Хотислава.
Два рослых воина в полном доспехе собрались помериться силами из-за сущего пустяка, они не поделили между собой тренировочное чучело. Это притом, что никто из них не притрагивался к этим чучелам вовсе.
– Ну, тогда ты станешь моим чучелом! – хрипловатым басом заявил наемник, взяв наперевес огромный двуручный топор.
Его противник, вооруженный прямым мечом и легким щитом, лишь усмехнулся в ответ и принял боевую стойку.
– Только недолго, Тихомир! – обращаясь к мечнику, с некоторой издевкой, выкрикнул Хотислав, широко улыбаясь.
Тихомир был темноволосым, необычайно коротко стриженым мужчиной, со стальной осанкой и мощным подбородком, разделенным надвое впадиной. Лицо его было покрыто щетиной, а не полноценной бородой, что было редкостью для здешних широт. Всем своим видом он внушал мужество и непреклонную волю. На надвигающегося наемника он смотрел бесстрашно, без всякого видимого беспокойства.
Через миг на его непокрытую голову уже устремился топор, который наемник перехватил за самый край древка с тем, чтобы максимально удалиться от Тихомира и его короткого меча.
Молниеносным движением мечник сместился вправо, а затем и вперед с помощью кувырка. Оказавшись за спиной у наемника, ему оставалось лишь пронзить его незащищенную спину своим мечом. Но его соперник не был впервые взявшимся за оружие ребенком. Используя инерцию не нашедшего цели топора, он перенаправил его и, развернувшись, повел оружие снизу вверх. Тихомиру, который не ожидал такой прыти от соперника, вновь пришлось отдалиться. Его щит не выдержал бы столкновения с огромным топором Ратигора, так звали наемника.
Тогда Ратигор вновь атаковал Тихомира с безопасного расстояния, но тот продолжал отскакивать, увлекая за собой наемника. Подобная пляска без единого попадания продлилась около минуты. Ратигор слишком увлекся, к тому же явно рассвирепел. Юркий Тихомир маячил перед глазами, но никак не желал попасться под топор. Ратигор в очередной раз широко взмахнул топором, метя противнику в живот. Но тут Тихомир несколько изменил уже привычной тактике, и не просто отскочил, но ловко поймал рукоять топора на лезвие своего меча. Еще миг, и в руках Ратигора осталась лишь бесполезная деревяшка, которую он немедленно метнул в обидчика. Стукнувшись о щит, остатки оружия наемника оказались на песке ристалища. Но этот отчаянный бросок помог выиграть драгоценное время, которое он с умом потратил на извлечение из ножен меча.
Собратья Ратигора перекинули ему и щит, но Тихомир не дал возможности его надеть, щит остался лежать на песке. Было видно, что друг Хотислава торопится закончить поединок в выгодных для себя условиях. Но оказалось, что Ратигор владеет мечом не хуже самого Тихомира. Под одобрительные крики толпы он умело отражал следующие один за другим выпады соперника. Очередная атака Тихомира не увенчалась успехом, то ли из благородства, то ли попросту меняя тактику, он сильно увеличил дистанцию. Таким образом, он позволил Ратигору подобрать щит, но, оказалось, это было не упущение, но ловушка.
Пока противник надевал щит, ведьмак что-то еле слышно прошептал, снял с пояса один из навесных мешочков. В мешочке был порошок, которым он обильно посыпал собственный меч, странная реакция порошка и стали сопровождалась шипением и дымом. Но вреда лезвию не принесла, по крайней мере, видимого, чего нельзя было казать о щите и мече Ратигора. Теперь при каждом попадании отравленного меча по оружию наемника место соприкосновения будто выжигало кислотой. Уже через несколько мгновений Ратигору пришлось выбросить пришедший в негодность щит, еще несколько ударов, и в руках наемника красовался короткий обрубок, некогда бывший грозным оружием. Наемнику ничего не оставалось, как отразить последний удар собственной грудью.
Наемники из толпы кричали о подлости ведьмака, о его принадлежности к темным силам, сыпали в него проклятиями. Однако правила поединка не возбраняли использовать все имеющееся у бойца с собой снаряжение, как и все его способности.
Выпустив тонкую струйку крови изо рта, Ратигор упал на песок ристалища. Его глаза безмятежно смотрели в небо, туда же смотрела пробитая грудь, которой более не суждено было набраться воздуха, прикрыть товарища или же просто мерно вздыматься. Он так и не выпустил из рук рукояти меча, лезвие которого было расплавлено чуть ли не до самого основания. Минуту назад алкавшая крови толпа теперь поутихла, видимо, проникшись уважением к поверженному воину. Даже сам Тихомир слегка поклонился павшему воину, видимо, признав его мастерство и мужество.
Пораженные зрелищем Ян и Паша оставили тренировочное поле, не дожидаясь продолжения. По пришествию в палатку они рассказали все Ивану, кроме него в стенах переносного жилища никого не было.
– Не удивительно, – выслушав рассказ, сказал маг, – Держигор и Хотислав не ладят между собой, вот их банды и сталкиваются постоянно.
– А почему они враждуют? – Паша укладывал тренировочное снаряжение, слушая Ивана.
– Они давно соперничают, – Иван положил на лавку свою подушку, с которой никогда не расставался, и уселся на нее, – ведь делают одну работу, но наемники Держигора – это простые, хоть и умелые, воины, поэтому и денег они требуют меньше. А это сильно привлекает простой люд, который и без того не богат. Еще сильнее это бьет Хотиславу по карману, который за свою работу просит все больше золота. Оттуда и споры. Хотя, порой мне кажется, что дело не только в золоте. Хотислав жаждет быть не просто лучшим, он хочет быть единственным.
– Это я заметил, – пробурчал Ян.
Время до вечера путешественники провели в приготовлениях к общему собранию за ужином. Мыться пришлось в реке, там же они прополоскали походную одежду, а сами облачились в выходные наряды.
Лишь с наступление сумерек из города вернулся Белогор. Ему удалось продать не только весь товар, но даже веревки и тюки, в которых он был сложен. Повышенный спрос объяснялся народными волнениями, люди тратили последнее, понимая, что добрый меч защитит их лучше монет. Видя такой спрос, Белогор не стал поднимать цен, как прожженный торговец, чем еще сильнее привлек внимание покупателей. Но даже без ценовых манипуляций ему удалось заработать немалую сумму. Часть денег он потратил на приобретение двух кобыл
