среди них парочку своих одногруппников.
– Куда ты привела меня, Ами?
Я прикрывала ладонью глаза, лишь бы не видеть голые блестящие от оливкового масла торсы.
– В дом девичьих грез сеньоры Сасси, я же сказала.
Нас усадили за свободный столик, и уже через несколько минут виляющей походкой к нам подошел Эрнесто Мьеле с четвертого курса по уголовному праву. Завидев меня, он забавно взвизгнул и прижал к голой груди позолоченный поднос.
– Сеньорита Ритци?! Не говорите моему папе! Молю! Я лишился стипендии!
– Ах, так это для учебы… – рассмеялась я, достала из сумочки купюру и, последовав примеру других посетительниц дома девичьих грез, засунула ему ее в задний карман.
Эрнесто оставил нам меню и, смешно пятясь, пошел к другим столикам.
– Отлично, Юри. Тех, кто следил за тобой, уже начали раздевать, – гикнула Ами и тихонько кивнула в сторону двери, где с двух раскрасневшихся мужчин стягивали мундиры. – Им точно понадобится психологическая помощь после этого вечера. Или не понадобится…
На гвардейца запрыгнула захмелевшая девица и впилась в него поцелуем.
Боги!..
– Ей, красотки!.. – Нас окружила шумная компания девушек в одинаковых платьях. – Этот статный сеньор – жених одной из вас?
Они разглядывали ничего не подозревающего Марко жадными голодными глазами. Ты еще спасибо мне скажешь после, братец.
– Нет, – быстро ответила я.
Ами тоже качнула головой, после чего девицы издали оглушительный визг и утянули моего брата на сцену.
– Бедный Марко!.. – констатировала подруга и подняла над столом бокал вина. – За невинность твоего брата. Не чокаясь.
Марко не выглядел несчастным, особенно когда его начали натирать маслом в шесть рук. У Беллы будет очень много вопросов, когда он в очередной раз придет стираться.
Когда обстановка в доме девичьих грез начала накаляться, а свободных столиков почти не осталась, Ами вывела меня в переулок через кухню, где мы сунули поварам остатки мелочи.
– Мы будем ждать тебя здесь, Юри. Не задерживайся.
– Проследи за Марко, – попросила я ее.
– Поверь, там есть кому проследить за твоим братом.
Глава 23
Я бежала по темным улицам, надеясь, что сеньора Вентурини еще не спит и что ее сын позволит мне задать старушке несколько вопросов. В груди неприятно покалывало, не то он раны, не то от холодного воздуха, но я не останавливалась. Трехэтажные многоквартирные дома бедных горожан остались позади, и теперь моя дорога петляли мимо земельных участков с перекошенными коттеджами. Запах прелого сена и навоза бодрил. Я быстро сверилась с номерными табличками. Двадцать семь, двадцать девять… Почти на месте!
Упершись в висящую на одной петле калитку, я размотала проволоку, которую старушка использовала вместо замка. Козы в сарае нервно заблеяли, а где-то залаяла собака. Сразу в нескольких домах загорелся свет, и темные силуэты припали к окнам. Я испуганно вжала голову в плечи и скользнула к домику сеньоры Вентурини и даже не успела постучать, как она открыла мне и одарила теплым взглядом, в котором не было и тени слабоумия.
– Ах, ты пришла… Я так скучала по тебе, милая! Этот негодник Горацио заставил тебя поплакать!
Я ошиблась, старушка все-таки свихнулась и явно принимала меня за кого-то другого.
– Простите, сеньора. Вы меня с кем-то путаете, – начала я, но Вентурини вдруг уставилась прямо на меня строгим взглядом.
– Я и не с вами говорю, Юрианна Ритци, а с вашей спутницей! – Она кивнула мне за спину. – Мелисса, заходи же скорее.
Мелисса?
Моей спины коснулся холодок. Я медленно повернулась, всем телом чувствуя вибрации, расходящиеся по земле и воздуху.
Простенькие туфли с отбитыми мысками, дешевые чулки с заплатками и платье, висящее тряпкой на худых плечах. Проследив за моим взглядом, молодая женщина немного виновато улыбнулась, словно ей было стыдно за своей внешний вид. Но даже такая она была безумно красивой. Мертвой, но красивой.
Заметив мою растерянность, она быстро подмигнула мне и приложила палец к губам, а затем протянула окутанную призрачным сиянием руку. Это прикосновение не было холодным. Метка тут же запульсировала, разгоняя по моему телу тепло.
Я нашла… Немо, я нашла ее! Как жаль, что тебя нет рядом.
Пока сеньора Вентурини хлопотала на кухне, мы с матерью моего маэстро сидели на старых креслах друг напротив друга. Мелисса с нескрываемым интересом изучала меня, я же не решалась задать вопрос первой. А вопросов у меня было!.. Сотни. Женщина не торопила.
– Почему только сейчас, – наконец, заговорила я.
– Ты про мое появление? – улыбнулась Мелисса.
– Да.
– Сеньора Вентурини – единственная, кто помнит обо мне. Мы с Горацио очень постарались, чтобы заставить всех забыть. Ты слышала про заклинание вечного забвения?
– Вы защищали Немо? – догадалась я.
– Да. Моя беременность стала и чудом и проклятьем одновременно. Не было нежности и любви в поступке его величества, лишь злость и зависть к нашим с Горацио отношениям. Он сослал моего жениха в дальнюю провинцию подавить беспорядки. Я же осталась при короле. Его величество обещал приглядеть за мной, но… Ты же слышала балладу. У меня не было иного выбора. Горацио самого бы ждал трибунал и тюрьма по возвращении, если бы я не была сговорчивой.
Однако за свое пристрастие к черной магии наш правитель жестоко поплатился. Боги лишили его возможности иметь детей. И ни одна из его наложниц не понесла от него. Да только со мной вышло иначе. Из всей той боли и предательства вдруг появилось нечто чудесное. Мой Немо… Но когда я осознала, что стала сосудом для ребенка, обреченного на страшную смерть, то испугалась. Я полюбила Немо и никогда не винила его в том, что стало со мной, но и к Горацио вернуться я не могла. Слухи о моей неверности расползлись как ядовитые змеи по Фероци. Я спешно переехала в свой старый дом, начала вести хозяйство и всячески скрывала свое положение.
– Но король узнал…
– Этот город не умеет хранить тайны. Преданные Селеста, Луиджи, Флавио и Адольфо сражались до последнего вздоха. Ты видела все моими глазами, когда чуть не погибла.
– Немо спас меня, – прошептала я, и по моим щекам потекли слезы.
– Я все видела. Я всегда приглядывала за ним. Горацио так и не смог отпустить меня, постоянно призывал мой дух. Роды были тяжелыми, и я не пережила их. Видимо, боги увидели свою оплошность и захотели восстановить равновесие. Жизнь за жизнь. Но печать Горацио давала мне силы быть рядом.
Я заливалась слезами, слушая Мелиссу и думая о Горацио Торрагроссе. Что чувствовал он, когда подкинул новорожденного сына своей возлюбленной на ступени приюта? Каково ему
