подъема, двигались медленно, и все больше и больше венардийцев вылетали из седел ранеными или убитыми. Прямо перед ней маячили спины карлейнцев, которые своими пиками не давали противникам даже приблизиться на расстояние удара; кажется, пику дали даже Мартину. Рядом с ними Кадди и его товарищи схватились с несколькими всадниками, а дальше фаэйри двора Балар с трудом сдерживали напор отряда латников, которым командовал рыцарь в золотистых доспехах. Этим удалось не потерять почти ни одного воина, наверное из-за того, что стрелы не могли пробить толстую броню их шлемов и панцирей; мечи, топоры и шестоперы рыцарей взлетали и падали, и с каждым взмахом кто-то из фаэйри падал на потемневшую от крови траву… Не раздумывая, Леу натянула тетиву и выстрелила в одного из латников, но стрела ее легкого лука отскочила от шлема.
— Назад! Куда⁈ Назад, дурни!!
Она резко обернулась на голос; это Кадди кричал на карлейнцев, которым удалось обратить в бегство венардийских всадников. Те, нахлестывая коней, летели вниз по склону, а пикинеры бросили свое оружие, выхватили из-за пояса топорики и ножи и кинулись было следом.
Мартин! Мартин тоже бросился было следом, в погоню за удирающими венардийцами, хотя у него и оружия-то не было! Светлая луна!
— Стой! — закричала Леу и метнулась ему напеперез, но Кадди и еще один мидский солдат успели перехватить Мартина и тащили назад.
— Совсем свихнулся⁈ — орал Кадди. Его лицо побагровело, по щекам и лбу катился пот. — Жить надоело, ты, малахольный⁈ Ты вообще… ох, милорд, простите, только вы глупость делаете! Нельзя строй ломать, я как на службу поступил, нас этому в первый день учили! Сломаете строй — все, считай… Да вот сами полюбуйтесь на этих ослов!
У Леу, которая как раз подбежала и пыталась оттащить Мартина назад на вершину холма, перехватило дыхание. Карлейнцы, крича и размахивая оружием бежали вниз по склону, а всадники вдруг повернули коней и обрушились на них. Несколько мгновений спустя бедняги были перебиты; венардийцы, подбадривая себя азартными криками, снова погнали коней вверх, за ними мчались новые и новые воины, а Леу вдруг поняла, что другие фаэйри вряд ли успеют прийти на помощь, и отбивать атаку придется им с Мартином и тройке солдат из Мида…
И снова она не успела испугаться, потому что совсем рядом лязг и гром стали заглушили отчаянные крики, а обернувшись, Леу успела заметить как золотистый рыцарь, который успел врубится глубоко в строй фаэйри, заваливается назад с торчащей из забрала шлема стрелой.
Увидели это и несущиеся прямо на них венардийцы; они замедлили шаг, потом остановились, потом снова повернули коней и поскакали назад, за ними обращались в бегство другие, и вскоре пурпурная волна отхлынула, оставив на залитом кровью склоне холма убитых животных и людей.
Пока Леу вместе с другими возилась с раненными, оттаскивала их внутрь образованного рядами воинов прямоугольника, помогала напиться и перевязывала, в голове пронеслась наивная мысль — может быть, это все? Это и была венардийская армия, рыцарь в золотистых латах — сам король, и теперь, когда он погиб а атака отбита, все и закончится? Что-то ей подсказывало, что это не так, но Леу продолжала надеяться. Надеялась даже когда вокруг зазвучали встревоженные, удивленные голоса, потом громкие команды, и дружины, которые защищали западный склон, принялись сбивать ряды и снова готовится к бою. Леу схватила свой лук, с трудом протиснулась вперед…
Почти у самого подножья — и как они смогли подойти так незаметно и тихо? — темнела масса воинов. Чешуйчатые, как у фаэйри, доспехи, были покрыты грязью и кровью, щиты у многих изрублены; глядели они злобно и мрачно, но не пытались атаковать, просто толпились, переминались с ноги на ногу и сжимали свои огромные дубины и секиры.
— Это еще что за страшилища?.. — озадаченно проговорил кто-то.
— Гоблины, — сказала Леу, не отрывая глаз от отряда, собирающегося внизу. Подтягивались новые и новые воины, но все они выглядели измотанными и было непохоже, что они так уж рвутся в бой. Что гоблины вообще делали здесь?
На другой стороне холма снова взревели рога, на этот раз пронзительней и куда громче чем раньше, и подоспев туда Леу враз забыла и про гоблинов, и про свою глупую надежду, что драться больше не придется.
На холм надвигалась лавина тяжелых конников. Вскоре она заполнила почти всю долину, и у Леу зарябило в глазах от ярких цветов и блеска лат и оружия. Над войском плескались знамена; на многих, раскинув золотые крылья, парил золотой орел, на других она разглядела драконов, воронов, животных, походящих на больших кошек с гривой, руки в железных перчатках, которые сжимали мечи, серебристых рыб и луна знает что еще… Леу показалось, что от поступи коней земля под ее ногами чуть вибрирует, а на гребне дальнего холма появлялись все новые и новые всадники… Да сколько же их тут⁈
Кто-то потянул ее за руку.
— Вот ты где, — сказала Морана. — Рада, что ты цела. Пойдем.
— Куда?
— Встанешь среди моих дружинников, в задние ряды. Хоть какая-нибудь, но защита.
— Я могу сражаться! — заупрямилась Леу. Та вздохнула.
— Чем, охотничьим луком против этих гор железа? Даже наши стрелы от них отскакивают.
— Можно бить их в щели шлемов. Я сама видела, как…
— А я видела как ты стреляешь. Тебе не хватит духа, чтобы убить. Может быть, это и хорошо… — Морана снова вздохнула. — Пожалуйста, иди назад, Твоего друга я уже отослала туда, будешь его охранять.
Леу хотела было ответить ей, но в этот момент внизу снова оглушительно взвыли рога.
— Его Величество Карл Второй Объединитель желает и требует, чтобы вы выслали переговорщиков! — надсаживаясь, прокричал чей-то голос. — Его Величество дает слово, что им не будет вреда! Если же в течении получаса его воля не будет выполнена, мы атакуем! Его Величество Карл Второй Объединитель желает…
Гонец повторял требование о переговорах, временами срывая голос и хрипя, пока Леу переводила фаэйри его слова, пока командиры дружин совещались, пока Иалон, командующий фаэйри двора Эйл, а с ним несколько воинов, Мартин и
