гербами дворов, лучники втыкали стрелы в землю перед собой, чтобы не терять время, выуживая их из колчанов. Леу вдруг поняла, что сама-то она, можно считать, безоружна — вряд ли от ее кинжальчика в предстоящем бою будет много толка. Она повертела головой и совсем недалеко от себя увидела отряд из присоединившихся к ним людей — солдаты из мидского городка, с копьями и в кольчугах, успевшие избавиться от сюрко с золотым венардийским орлом, карлейнские селяне, с потемневшими лицами глядящие на дымные столбы вдалеке. У них в руках были длинные пики — даже не пики, а колья с обожженными наконечниками, на поясах — у кого топор, у кого нож, а у одного за спиной висел лук. Леу обрадовалась. Стрелять и колоть пикой одновременно этот человек все равно не сможет, а вот ей лук в сражении ой как пригодится!
Тот выслушал ее просьбу и не споря передал Леу оружие. Стрелы у него тоже были, целых две связки, и…
— Что ты делаешь?
Мартин хмурился и протягивал руку, чтобы отнять у нее лук. Леу недоуменно взглянула на него.
— Я буду сражаться. А ты что думал?
— Леу, не нужно. Здесь достаточно воинов, тебе незачем геройствовать.
— Я не собираюсь отсиживаться у вас за спинами! — возмутилась она. — И я могу за себя постоять, ты же знаешь!
Его лицо смягчилось, но все еще оставалось встревоженным.
— Знаю. Но сейчас против нас не какие-нибудь разбойники или крестьяне. Это рыцари, в латах и на конях. Я видел на что они способны еще на турнире в Беломосте, и… Леу, пожалуйста. Я боюсь за тебя.
— А я за тебя, думаешь, нет? — она заставила себя улыбнуться и легонько сжала ладонь Мартина. — Значит, будем бояться вместе.
— У тебя даже кольчуги нет. — покачал головой Мартин. Сам он был одет в кольчугу, снятую с убитого в деревне венардийца. Такую же предлагали и Леу, но та отказалась — слишком неудобно и тяжело. — Возьми мою.
Вдалеке, нестройно перекрывая друг друга, заревели рога, и раздался пока что негромкий, но нарастающий с каждым мигом рокот.
Черный король
Их было много, несколько сотен, всадников, которые появились на гребне холма вдалеке и лавиной устремились вниз в долину. Мартин ошибся — лат на них не было, только обычные для венардийского войска пурпурные накидки поверх кольчуг, на всех кроме небольшого отряда, который скакал впереди. Леу напрягла зрение. Воины облаченные в панцири и украшенные перьями шлемы на тяжелых конях, над головами плещется знамя с орлом, увенчанным короной, притороченные к седлам щиты с пестрыми гербами; всадник, что был во главе отряда, в сияющей на солнце золотистой броне, осадил своего коня. Снова взвыли рога, и его примеру последовали остальные. Масса всадников стала замедляться, а рыцарь в золотистом привстал на стременах и вгляделся вперед, откинув забрало шлема. Потом сказал что-то воину, который трусил рядом с ним, и взмахнул рукой. Тот ответил что-то, кажется, пытался возразить, судя по жестам, но рыцарь рявкнул на него, снова дал отмашку и вытащил из ножен на поясе меч.
К небу опять взлетели звуки рогов, и венардийское войско, набирая скорость, устремилось вперед.
— Стрелы готовь!
Леу вздрогнула и наконец сумела отвести взгляд от надвигающейся конной массы. Сердце стучало так, что того и гляди грозило порвать куртку на груди, но страх куда-то испарился, осталось только волнение и слегка подрагивающие руки. А это никуда не годится. Нужно успокоиться.
Она обернулась. По правую руку от нее фаэйри двора Балар выдергивали стрелы из земли и накладывали их на тетиву, по левую готовились начать стрельбу лучники с сине-зеленым цветком на доспехе — двор Туирет, если Леу не ошибалась. Вспоминать точно не было времени. Она глубоко вздохнула, покрепче сжала в руке лук и протиснулась между выставившими вперед свои самодельные пики карлейнским селянам.
Рокот становился все громче; тысячи копыт взрывали траву и разбрасывали комья земли, венардийские всадники летели пригнувшись к шеям коней, пурпурные флаги хлопали на ветру; отряд во главе с золотистым рыцарем, показалось Леу, несся прямо к месту, где стояла она. Через несколько мгновений она увидела, что ошиблась — тяжелые конники в латах забрали немного правее. Еще не достигнув подножия, венардийцы разделились — большая часть продолжала двигаться вперед, остальные растеклились, пытаясь обогнуть холм с двух сторон.
— Приготовится!
Рука больше не дрожала. Закусив губу, Леу натянула тетиву лука, и тут в голове снова вспыхнула мысль — сейчас, похоже, все-таки придется стрелять, чтобы убить. Или нет? Попытаться ранить, может быть в руку, так, чтобы лишить противника возможности сражаться? Может…
— Стреляй!
«Кажется, это голос Мораны», — совсем не к месту подумала Леу и спустила тетиву.
Воздух наполнился пением стрел, а затем — ржанием и истошными криками боли. Венардийцы вылетали из седел и катились по земле прямо под копыта, некоторые безжизненно опрокидывались или падали на шею своих коней, а те вставали на дыбы и метались. Леу была почти уверена, что заметила всадника, который бросил копье и пытался повернуть назад, зажимая рану в плече. Времени, чтобы сообразить ее это попадание или нет, не было. Лучники снова выстрелили, еще раз и еще, и новые десятки наступающих с криками боли падали из седел…
Атака не захлебнулась, но выдохлась, тем более, что уцелевшим венардийцам пришлось гнать своих коней вверх по склону. Леу успела выпустить еще с полдесятка стрел; среди крика, ржания испуганных раненых животных и завывания венардийских рогов по рядам фаэйри прошла еще команда, но Леу не расслышала ее. Она потянулась было за новой стрелой, когда чьи-то руки обхватили ее и потащили назад.
— Хватит! — крикнул ей в самое ухо Мартин. — Отдохни! Теперь наша очередь!
Леу растерянно оглянулась. Лучники фаэйри отступали за стену круглых щитов, а их товарищи встречали венардийцев, которым удалось достигнуть вершины холма, копьями и мечами. Всадники гарцевали вдоль рядов, пытались поразить противников выпадами сверху вниз, но их кони, уставшие во время
