Там они спокойно говорить не о делах, а просто общаться и делать то, что вздумается. Например, слушать рок и просто отдыхать, играя в бильярд.
Однако все прекрасно понимали, что на публике нужно быть таким, каким ты не являешься на самом деле. Именно поэтому маркиз Миллер был одет с иголочки, чтобы встретить на улице достопочтенного гостя. Чтобы даже перед бароном Великим выглядеть так, как подобает того высший свет.
Хотя почему «даже»?
Это же просто барон… который что-то там сделал. Например, выстоял ауру Одарённого Внеземного Класса.
— И как ему это удалось сделать? Даже мне поплохело, — сказал Геннадий Иосифович. Маркиз закатил сразу два полосатых шара в лунку. — О, видел, как пошло?
— Да, неплохо, — улыбнулся Александр Григорьевич Лебовский. Он расстегнул косуху, дёрнул порванную белую майку и застегнул обратно. — Этот школяр очень неплох. Весьма неплох. Надо бы ему устроить испытание. Когда там у тебя дочка прилетает?
— В пятницу вечером, — закатил ещё два шара маркиз. — О, да я тебя сейчас сделаю.
— Делай, я не против, — хитро улыбнулся император. — Но только потом не ной, что я при раздаче загоню все шары, если начну первым. — Александр Григорьевич налил себе картофельной белорусской и даже не закусил, когда принял на грудь. — О, хорошо пошло. Но на сегодня хватит.
— В смысле? — сломал кий маркиз… нечаянно. Но сразу же взял новый и натёр наконечник кия мелом для бильярда.
— Да я про картофельную особую, — указал император на опустошённый стакан. — В бильярд мы будем играть ещё час. А только потом дела. Раз в неделю же я могу себе позволить подобное, м?
— Конечно. И не раз даже. Но что насчёт дочки. Ты хотел что-то?
Александр Григорьевич Лебовский задумался, а потом сказал, что он в деле. Они раньше уже говорили про план на празднике у барона. Вот только говорили они об этом давным-давно, ещё когда родители барона Великого жили. Однако план бы не изменился.
О плане знал маркиз и император, больше никто. Поэтому им не пришлось даже продолжать говорить об этом. Император просто уточнил, когда Ангелина Миллер хочет наведаться к Андрею Великому.
— Да сразу же утром, — ответил маркиз.
— То есть в пятницу прилетает, а в субботу утром можно устраивать наш план? — уточнил император.
— Всё так. — Маркиз начал ржать. — Надеюсь, это будет эпичный выход. Надо только предупредить Булгарина, чтобы не поднимал шум. А то я больше чем уверен, что начальник штаба СЗЛ уже понял, какое оружие в его руках… ещё и живёт в сорока километрах от Бреста. Они будут защищать барона. С таким противостоянием даже твоей ауре… ух, что-то точно будет интересное в будущем.
— Не сомневаюсь.
Тут в закрытое помещение постучалась женщина — домашний секретарь маркиза.
— Геннадий Иосифович, к вам Коняев с сыном. Ждут у входа в поместье. — И женщина убежала.
Она знала, что после таких слов лучше сваливать, чтобы аура не задела её тонкую натуру простолюдинки.
— А вот и твой Одарённый, который снова узнал, что я буду у тебя, — рассмеялся император. — Надо бы тебе провести проверку и узнать, как ему постоянно удаётся узнать, есть я у тебя… или меня нет.
— Да ты в одно и то же время приезжаешь каждую неделю, — начал ржать маркиз. — Не думаю, что эти Одарённые нанимали кого-то шпионить за моим поместьем. Они просто знали, что ты будешь здесь во столько. Поэтому заблаговременно подготовились.
На самом деле так и было.
Николай Николаевич Коняев попросил сына, Антона Николаевича Коняева отдохнуть от прокачки Дара. Именно сегодня Антон должен был познакомиться с императором поближе, чтобы тот оценил его Дар.
Император был предупреждён заранее, поэтому знал, почему граф Коняев старший припёрся в поместье маркиза Миллера, когда здесь был Его Величество… бла-бла-бла. Лебовский не любил даже думать обо всём этом. Ему хватало и одного слова — Саня, Санёк, Санчоус. Последнее — это для самых-самых, коих было так мало, даже ноль.
И вот император вместе с маркизом пригласили к себе Коняева и его сына. Антон сразу же почувствовал мощь императора. Ему было сложно дышать. В горле будто бы перекрыло что-то, поэтому он даже не смог поздороваться, чтобы не запнуться.
Лебовский лишь усмехнулся и поправил свои очки.
«Эх, слабый… очень слабый» — подумал император, глядя на Антона. — «Хотя надо отдать должное, что потенциал есть»
— Нет, пока что не готов, — сказал Лебовский без всяких привет и пока.
Маркиз сразу же показал Коняеву старшему, что тот может разворачиваться и уходить. Граф покраснел, кивнул и свалил, забрав с собой сына.
Коняев старший не был разочарован. Скорее, он был немного напуган. А может и много. Ведь это была его инициатива, а не сына. Антон ещё не был готов ко встрече с императором вот в такой вот обстановке. А вот Коняев старший уже корил себя за то, что поспешил и выставил себя, как и сына на посмешище.
Хотя граф даже не думал, что Лебовский был рад Антону. Просто тот реально ещё не готов. Хотя все шансы есть.
Вот если бы император сказал Коняеву старшему то, о чём он подумал, тогда да, граф бы гордился собой и сыном. Но так… вышло как вышло.
И нет, маркиз Миллер не был круче графа Коняева. Просто маркизу повезло гораздо больше с общими интересами, как у императора, и хорошему стечению обстоятельств. Именно поэтому граф Коняев выглядел в поместье маркиза как какой-то школьник, которого притащили к директору и отчитали. А маркиз выглядел как учитель, который стоял рядом с директором и просто смотрел на это.
Однако граф Коняев старший верил, что будет ещё один шанс.
— Прости, отец, — выдохнул Антон, когда они вышли за ворота поместья, и даже отошли на метров двадцать от Гектора и Ахиллеса. — Мне нужно было лучше подготовиться. А я даже поздороваться нормально не мог. Ещё и барона Великого подвёл, сказав, что сегодня будет много дел. Лучше бы реально пошёл с ним зачищать Сложные Лучи.
— Нет, сын, ты молодец, — улыбнулся Коняев старший. Он обнял Антона и добавил: — Я тобой очень горжусь. И знаю, что ты ещё проявишь себя велики делами.
«Надеюсь на это» — подумал про себя Антон.
* * *
— Так, ну шо
