Точно. Это с другой экскурсией. А мы свернем на восток, покинем, так сказать, твердую землю и сделаем крюк по болоту.
– Похлюпаем, – вставил парень.
Ульяна сфотографировала далекое неприметное озерцо через головы туристов – для заметки в блоге. Опустила смартфон и щелкнула группу во весь рост. Быть может, она напишет не только о болоте, а еще и о людях, которые осуждающе щурятся, узнав, что собеседница воротит нос от прелестей материнства. Очередной крик души чайлдфри? Сколько она уже сделала подобных постов?
Студентки обернулись на звук, имитирующий затвор цифровой камеры. Рыжая изогнула спину и расслабила лицо, позируя, темная поработала плечами и сложила губки бантиком. Ульяна спрятала смартфон в карман куртки, чем расстроила студенток.
– Группа, за мной! – скомандовал гид.
Ступая по дорожке, Ульяна представила, что бревна под ногами начинают прокручиваться и ей приходится бежать, как в каком-нибудь мультике – не смешном до икоты мультике. Хохотать будет только болото, а зеленая вода поднимется и вцепится в ее щиколотки.
Гид что-то говорил на ходу, но Ульяна почти не слушала. Пыталась проникнуться болотом, этим, со слов проводника, Солярисом, который тянет в бездонную трясину мысли о городе, высасывает человека до дна. Где же врата в мир духов, в параллельную реальность без запахов и звуков, без прошлого? Когда придет ощущение, что на этой незнакомой планете осталась лишь жалкая горстка людей, их группа или даже – она одна?
Кто знает, может, все изменится, как только они сойдут с тропы.
Ее взгляд, боясь провалиться, прыгал с кочки на кочку, цеплялся за сучковатые сосенки, полз по мокрому унынию. Вода, мох, трава, земля пахли сладковатой гнилью – в затылке Ульяны зрела головная боль.
Ульяна достала спрей от комаров и разбрызгала вокруг себя. Глянула на идущих впереди туристов. Чем не инопланетяне?
Бревенчатая гать тянулась и тянулась через заболоченную землю, и тут группа остановилась, беря пример с гида. Проводник показал жердью куда-то вдаль.
– Там озеро Тонь. Помашем ему. – Он действительно помахал невидимому озеру шестом. – А теперь прощаемся с тропой и окунаемся, так сказать, в мокрый экстрим.
«Там Тонь, там Тонь, там Тонь», – застряло в голове Ульяны.
Только сейчас она заметила узкий короткий мостик. Гид перешел по нему через канаву – торфяная жижа поросла белокрыльником – и ступил на вытянутый островок твердой земли.
– Смелее! Только без фанатизма! Если потянет на дно – не паникуйте, не дергайтесь. Хватайтесь за ветки или траву, ложитесь на живот и зовите меня.
– Человек с шестом придет на помощь! – сказал парень.
Учительница хмыкнула и первой сошла с дорожки. За ней – злобная тетка. Студентки, толкаясь бедрами, вклинились на мостик. Круглолицая приподняла лицо, чтобы парень мог чмокнуть ее в губы, потом схватила его за руку и потянула за собой. Проводник уже двигался в сторону черного ольхового мелколесья, иногда прощупывая болото жердью.
Ульяна подернула плечами и пошла. Вперед, в топь.
«Там Тонь…»
– Держитесь моего следа! – крикнул гид. – Ступайте по детским головам!
Ульяна внутренне вздрогнула.
– По чему? – переспросила рыжая студентка.
– Ч-что? – рявкнула злобная тетка.
– Я… то есть… – замешкался проводник. – Говорю, идите за мной. Не отставайте.
– Нет. Вы не так сказали! – вцепилась тетка. Она почти бежала за гидом.
– Почему не так?
– Ну знаете! Я же слышала!
– Ладно. Оговорился, хорошо?
– Кому хорошо? Оговоритесь еще раз!
– Да ерунда это. Жаргон.
– Чей жаргон? Что это значит?
– Ох! Ладно. – Гид остановился и повернулся к группе. Он улыбался: ожидал общей растерянности. – Детские головы. Я сказал «детские головы». Так мы называем кочки.
– Кто это мы?
– Гиды. Экскурсоводы… Зачем так смотрите? Похожи ведь!
– А как вы тогда туристов называете?!
Гид сделал вид, что не услышал. Отвернулся и пошел дальше. Попробовал оторваться от злобной тетки.
Ульяна осмотрелась. Из-под раскисшей земли торчали кочки, и правда смахивающие – теперь, из-за слов гида! – на макушки. Ульяна стояла на двух таких, и оттого ей сделалось не по себе. Она переступила на другую кочку, плоскую, не похожую на голову.
Темная студентка осторожно расставила ноги и стала приседать над кочкой.
– Сфоткай меня, как будто я рожаю!
Рыжая достала смартфон, но под тяжелым взглядом учительницы опустила руку. Темная выпрямилась, глупо улыбаясь. Учительница перевела взгляд на Ульяну, словно та надоумила студенток на подобную неуместность. Ульяна отвернулась.
– Болотоступы надевать? – спросил парень.
– Рано, – ответил гид.
Всех отвлек тревожный многоголосый крик.
В бледно-голубом выгоревшем небе над далекой рощей поднялся журавлиный клин. Вспорхнувшие из болотных гнезд птицы кричали так, что сводило желудок. Ничего напевного и народного – скорее, саундтрек к фильму ужасов, сигнал: сейчас будет жуть.
Будто свора детишек выла через нос.
– А как они танцуют! – наигранно воскликнул гид, чтобы сбросить оцепенение. – Прилетают, когда сойдет снег, попляшут и давай строить гнезда!
Изматывающий крик истончался. Птичьи силуэты удалялись, и Ульяна была этому рада: журавли не отличались от виртуальных моделей в визит-центре – такие же большеголовые и нелепые. Она не стала их фотографировать.
– А я слышала, что встреча со стаей журавлей – это к пополнению семейства, – заметила злобная тетка.
– Возможно, – задумчиво сказал гид, поглядывая на черные штришки в небе.
– Куда они летят?
– На поля. Наверное…
– А если журавли перестанут рожать? – не унималась злобная тетка. Она почти кричала – чтобы услышала Ульяна.
Проводник наградил ее озадаченным взглядом:
– Э-э… Они не рожают, а откладывают яйца.
– Хорошо, яйца, – согласилась злобная тетка. – Но ведь откладывают! И не боятся ответственности!
Гид еще больше растерялся. Затем тряхнул головой, вновь скомандовал: «За мной!», потыкал палкой в зеленоватую жижу и широко шагнул на соседнюю кочку.
Ульяна шла, глядя под ноги, не очень-то заморачиваясь маршрутом. Увидела рослый гриб в тени карликовой березки. Россыпь лисичек. Кустик голубики. Свое отражение. Внизу, в темной луже, она снова выглядела маленькой, игрушечной. Лицо ужалось и приобрело детские черты.
По воде пошла рябь, и отражение размылось. Ульяна не чувствовала ветра. Наверное, какие-то подземные толчки.
«И не боятся ответственности!» Да, она боялась ответственности – и что? Лучше «бесстрашно» нарожать, а потом будь что будет? Ребенок – серьезный проект, огромная ответственность, а она могла на несколько дней погрузиться в творчество. Или спонтанно рвануть куда-нибудь, да хоть в другую страну, в Японию, например, как они сделали с Игорем, мужем, в прошлом году. Или отправиться на экскурсию по болоту…
Из мыслей вырвал голос учительницы:
– Девочки, а вы детей хотите?
Студентки переглянулись.
– А как же! – сказала рыжая. – Смуглых, кучерявых!
– Лет семнадцати! – уточнила темная.
Учительница словно и не заметила иронии:
– Сразу видно правильное воспитание. А вот некоторые не хотят, вообще,
