не долго исправить, – холодно процедила ведьма.
– В любом случае, я у вас в долгу.
Марго и Герд растерянно переглянулись.
– Гердон, – Зюк впервые назвал островитянина по имени, – помнишь я обещал тебя убить?
У Герда в руке снова появился щит. Чёрт усмехнулся:
– Я тебя пощажу в уплату моего долга.
Потом Зюк перевёл взгляд на ведьму. Взгляд был какой-то слепой, будто они не видит, а просто ориентируется по звукам, как слепой или человек в темноте.
– А ты Маргарита, я тебя выручил и сорвал браслеты, так что тоже квиты.
Марго и Герд переглянулись. Нет, чёрту они не верили.
– Драться с вами я не буду, – чёрт говорил задумчиво и рассудительно. – Я буду драться с ними.
– Что это вдруг?
Чёрт что-то прикинул и присел. Спустя миг он оторвался от земли, перелетел головы героев и приземлился позади них. Потом он присмотрелся и медленно подошёл к Павлу. Он бережно взял священника на руки.
– Вроде цел, – диагностировал чёрт.
– Что за забота? Ты ведь хочешь его смерти. Зачем оттолкнул его хвостом, когда всё началось?
– Понимаешь, ведьма. Будучи маленьким, я злился на вас. Вновь став большим, сильным и снова неуязвимым, меня ранили. Ранили конечно вы. Но это я вам прощу, потому что этим же ударом вы меня спасли. Эти странные существа, кем бы они ни были, меня унизили, победили. Меня. Понимаете, меня великого Зюка. Одного из уважаемых чертей. Не знаю, как у вас. Но во тьме нет покоя проигравшему. Я жажду отмщения.
– Поэтому ты не убьёшь Павла?
– Нет. Убить я его не могу. Может быть только косвенно. Я же не могу нарушить клятву.
– И?
– И изводить его больше не стану. Не поверишь, ведьма, но нравится мне этот парнишка. Нравится мне быть в этом мире. Нравится больше, чем во тьме. Я готов принять правила вашего бытия. Гляди найду тут своё место.
– Думаешь тебе дадут?
Зюк недовольно поморщился:
– Этот ваш Волослав? Не знаю, ведьма, не знаю. Я просто хочу жить.
ГЛАВА XVI: ЗЛОБА ДОМОВОГО
Перед Волославом и Екатериной распахнулась дверь поместья. По сложившемуся мнению Екатерины, это означало, что либо Платон проявляет вежливость, либо обрадован гостю. Гостям старый домовой радовался всегда. Отчасти женщина была права, ведь всего год назад они с Волославом безвылазно сидели в поместье. За тридцать лет их лица друг другу стали казаться противными рожами. Ещё бы, каждый день сидеть и смотреть друг на друга. Изредка приезжали Танюша с Константином. Особенно они зачастили, когда богатырь вышел на пенсию. Всего год назад Платон был стар и считал, что не пристойно ему старому пню обнадёживать влюбившуюся в него домовиху. У Волослава на любовном фронте был вакуум. За тысячу прожитых лет он будто утратил вкус к жизни. Краски жизни тускнели с каждым годом. Много раз он задумывался о выборе Кощея. «Почему бы и не поспать?» – думал Волослав, но Платон всё время его отговаривал.
– Вот помру, тогда и спи скок влезет, – кряхтел старый домовой.
Аргумент был приемлемый. Не гоже бросать старого домового в одиночестве. Жизнью пахнуло, когда Волослав увидел Кирилла. Мальчик задавал правильные вопросы, делал интересные наблюдения, как в своё время Иван. Кто бы мог подумать, что четырнадцатилетний школьник сын его любимого ученика. Именно что любимого. Не единственного, но ставшего ему сыном. За сотни лет Волослав не встретил никого подобного. Были находчивые, были сильные, умелые, даже богатыри, но они стали лишь соратниками или никем не стали. Волослав лично обучал Федора с нуля, присутствовал при визите теней. Фёдор стал добрым другом. Но наследника Волослав в богатыре не видел. Не видел ни в ком. Только в юном князе. А спустя сотни лет в его сыне. Даал, например, всё настаивал, что это судьба и скептицизм ученика не разделял.
Также стремление жить подстегнули вернувшиеся Даал и Тихон. Отец и брат, давно ушедшие из жизни воина. Обрести погибшего брата, спустя столько лет было сказочной перспективой, но это случилось. Столько нужно сказать, столько нужно показать.
Впервые за долгое время Волослав почувствовал, что жив, что у него семья. Отец, брат, бессменный друг и сын. Столько забытых ощущений. Для полной картины не хватало только влюбиться. Омрачала всё новая угроза, нависшая над миром. Волослав даже не представлял, что это. Лишь нутром чувствовал, что грядёт нечто глобальное.
Итак, Платон распахнул дверь. Нет настроение у него было поганое, как выяснилось. Он сидел на окне и грустно наблюдал как Танюша копошится в шкафу. Полина сидела за столом и что-то читала в смартфоне.
– Обалдеть! – воскликнула девушка. – Марго в розыске.
– Что? – вздрогнула домовая. Она обернулась и случайно столкнула пачку гречки.
– Сильно в розыске? – поинтересовался вошедший Волослав.
Он подошёл к девушке и взял из её рук телефон. Он пробежал глазами новостной паблик и вернул устройство. Платон сидел не подвижно. Он не удивился новости о Марго. Так и сидел, уставившись на упавшую пачку гречки. Он видел, как она падает. Сопровождал её взглядом весь полёт и не оторвал взгляд, услышав, что его подруга в розыске.
– Что там? – поинтересовалась Екатерина. Её взгляд ловко обогнул плечо Волослава и устремился в телефон дочери. Она прочитала новость и воскликнула:
– Там ни где не написано, что это твоя Марго. Какое вообще она может иметь к взрыву в Стамбуле?
– Мам, ну на фото посмотри.
– Там лица не видно.
– Но одежда её. А рядом бугай этот – Гердон.
Екатерина посмотрела на Волослава, который кому-то звонил:
– Вы живы?
– Живы, – буркнула в трубку Марго, – а задание провалено. Покупатель не показался. Были только...
Ведьма затруднилась объяснить.
– Было что-то новое? – сообразил Волослав.
– Да. Представь телесную проекцию.
– Что?
– Телесную проекцию. Как будто сам человек далеко, и он отбросил временную тень. Только тень телесная.
Екатерина увидела, как взгляд Волослава задумчиво потупился. Впервые она видела его таким озадаченным. Даже открыв сундук и узнав вещи своего давно пропавшего ученика, воин так не хмурил лоб. Почему-то именно в этот момент он показался ей ослепительно красив. Именно так, по её мнению, должен выглядеть мужчина, после чего осеклась. Она уже видела такой взгляд. Видела у отца и бывшего мужа. Наверное, все мужчины так выглядят, когда сталкиваются с трудно решаемой задачей.
