была единственным предметом в ладье, кроме трупов Рюрика и его жен.
Фигурка изображала ящера — чешуйчатого, зубастого и хвостатого. Ящер хищно скалился, его когти и зубы были такими острыми, что ими можно было бы нарезать хлеб, использовав эту фигурку, как нож.
— Крокодил, — сообщил я Тае, — Вот кто убил Рюрика.
— И зачем тут его изображение, Нагибин? Разве в погребальную ладью покойника кладут изображение его убийцы?
— А я почем знаю?
Я повертел фигурку в руках. Эта странная скульптура была сделана в архаичном стиле, в котором было нечто как будто африканское.
— Тут какие-то руны, — доложил я, перевернув фигурку.
На животе Крокодила и правда были вырезаны скандинавские руны.
— Дайте! — Кабаневич чуть ли не вырвал у меня фигурку, потом вчитался в руны.
— Ну? — нетерпеливо спросил Полётов.
Великого князя все еще шатало, так что он вцепился в ладью Рюрика обеими руками. То ли чтобы не упасть от боли, то ли просто боялся, что эта ладья вдруг исчезнет, уплывет от Великого князя в загробный мир.
— «Рюрик и его жены принесли себя в жертву Чудовищу ради спасения Мира», — перевёл Кабаневич, — Вот что здесь написано. Но я не понимаю...
— Рюрик скормил себя и своих жен Крокодилу? — ахнула Тая, — Но зачем?
— Ради спасения Мира, написано же, Тая, — хмыкнул я, — Только знать бы еще, что этому Миру угрожало. И каким образом скармливание Рюриков Крокодилу спасает Мир. А вообще интересный поворот, конечно... Величайший нагибатор в истории, как оказалось, просто покончил с собой, дал Крокодилу убить себя. Уверен, вся магократия будет в шоке, если узнает.
— Ага, и тебе, как Рюриковичу, предстоит повторить его путь, Нагибин, — заметила Тая.
— Предстояло бы, — поправил я, — Если бы я был Рюриковичем. Но увы — я все больше склоняюсь к тому, что я вот это...
Я указал на бронзовую фигурку в руках Кабаневича.
— Ну, если ты на самом деле Крокодил, а Алёнка — Рюрик, то она точно добровольно не даст тебе порвать её горло, Нагибин, — хихикнула Тая, — Тебе придется очень сильно потрудиться, чтобы добраться до её шейки.
— Уверен в этом, — я кивнул, — А вообще, Леший, помнится, болтал, что Рюрик — брат-близнец Либератора. Вот только я вынужден констатировать, что братья в данном случае вообще ни фига не похожи. Вероятно, Леший наврал.
Благородное лицо Рюрика на самом деле совсем не напоминало жуткую рожу Либератора, по крайней мере, как её рисовали радикальные масоны. Хотя если побрить Рюрика налысо, сбрить бороду, а еще сломать ему пару раз нос...
— Ну хватит болтать! — потребовал Кабаневич, аккуратно кладя фигурку Крокодила обратно в ладью, — Где Перводрево?
Мы все переглянулись, потом я озвучил общее мнение:
— Перводрева здесь нет, дамы и господа. Увы.
— Это я вижу. Но ГДЕ ОНО? — вскричал Кабаневич.
Глаза у герцога бешено блестели и были залиты слезами. С такой рожей герцога сейчас смело можно было бы помещать в дурку, и ни один психиатр бы не усомнился в необходимости его госпитализации.
Впрочем, я ощущал себя не лучше...
— Самый вероятный вариант — Перводрево было куда-то увезено Мальтийским Орденом, — я нервно расхохотался, — Или его вообще никогда здесь не было. Или оно вообще не существует... Мы проделали весь этот путь зря, господа!
Кабаневич аж задохнулся от отчаяния:
— Но... Это невозможно, князь, совершенно невозможно! Замолчите сейчас же! Если Перводрева не существует — то откуда тогда у Алёны Оборотнич её сила, и что за пилюли тогда ел Павел Стальной, и кусок чего вы держали в руке на Мальте?
— Без понятия, герцог, — я пожал плечами, — Я не знаю ответов на эти вопросы. А знает их только Алёна Оборотнич, а еще недобитые мальтийцы. Вот только первая нам ничего не расскажет, а вторых — поди найди, если они вообще остались. Знаете что, господа? Я теперь уже вообще ни в чём не уверен. Это мы сами внушили себе, что Перводрево существует, и что Павел Вечный хавал пилюли из него, и что тот странный препарат с Мальты — кусочек Перводрева... Но доказательств этому нет! Возможно мы просто исходили из неверных предпосылок, вот что.
Кабаневич чуть пошатнулся, как будто готов был упасть в обморок. Его глаза подернулись какой-то пеленой, как у сильно пьяного.
— Дедушка, держи себя в руках! — потребовала Тая.
Герцог в ответ на это как-то странно булькнул и посмотрел на Таю, явно не видя собственной внучки.
Я же и сам не знал, говорю ли я искренне или просто троллю герцога. Вообще все указывало на то, что Перводрево на самом деле существует, как реальный физический объект, дающий МОЩЬ.
Об этом свидетельствовало буквально всё — и Алёна Оборотнич, одним своим существованием, и древние саги, и пилюли Павла Вечного, и та пилюля, которую сделали по моему приказу для Павла Стального. Да и то, что мы нашли на этих Островах, подтверждало верность старых легенд. Вот только...
— Перводрева здесь нет, — жестко повторил я, — Боюсь, что вам придется это схавать, герцог. Будьте уже мужчиной! Похоже, что мальтийцы реально увезли Древо. И в общем-то это было ожидаемо. Глупо было думать, что они оставят его на Островах, а не перепрячут.
— Да, но ведь трое рыцарей... — заныл наконец обретший дар речи Кабаневич.
— Они сторожили священное место и тело Рюрика, — пояснил я.
— Но Леший...
— Этот ублюдок последний миллион лет спал в океане. Он бы не заметил, даже если бы у него под носом вывезли десяток Перводрев. Кроме того, не забывайте — Леший не трогал мальтийцев. Почему-то он позволял им мацать Древо. Уж не знаю почему. Но будить его и спрашивать об этом я точно не буду.
Кабаневич не это не ответил, просто исчез, телепортировавшись. Впрочем, уже через мгновение он возник возле северной стены кургана и начал её обшаривать. Потом герцог метнулся к деревянной ладье, на ауре поднял её и заглянул под неё, но под ладьей только рос Слизевик.
Кабаневич бешено заметался по кургану, то бегая, то телепортируясь, с такой скоростью, с какой он не перемещался даже во время битв.
Потом герцог бросился обшаривать вещи рыцарей, сваленные возле входа в курган, как будто Перводрево могли спрятать в спальном термомешке...
— Твой дедушка поехал
