– из-за меня ей пришлось пойти на огромные траты!
Брилева и Наумов тоже были здесь, сидели в ярко освещенном салоне дорогого автомобиля. Она – злобная фурия, выкрикивающая приказы в дождливую ночь, которые все равно никто не слушал. Он – сжавшийся, молчаливый и несчастный. Думаю, он уже сто раз пожалел о том, что влез во все это, но путь к отступлению был потерян.
Видела я и собак. Лаяла только одна – самая буйная, но вообще их там у ворот была целая свора. Увидев, как мельтешат люди, оживились и собаки. Уж не знаю, насколько хорошо они охотятся, да и не хочу знать.
Я прижалась к крыше, и не только потому, что могла соскользнуть вниз из-за дождя и ветра. Я пыталась понять, что я вообще могу сделать. Где-то здесь должна быть пожарная лестница, СТО без такой не оставили бы в покое всякие контролирующие службы. Значит, я могу спуститься вниз… и сделать что? Бежать? Ага, недалеко и недолго!
Я слишком хорошо знала предел своих возможностей. В ту ночь, когда погиб Андрей, я осталась живой – но не невредимой. Хотя я еще легко отделалась! Тогда не обошлось без сотрясения могла, ушибов и ссадин, трещины на ребрах – там, где впился ремень. Я долго восстанавливалась и знала, что я могу сделать, а что – еще нет.
Я словно вернулась в ту ночь, и это угнетало. Я снова была слабой и окровавленной, я понимала, что не смогу бежать. Не быстрее молодых здоровых охранников и уж точно не быстрее собак. Но если так, то что мне остается? Может, сдаться сейчас? А может, прыгнуть с крыши – так у меня хотя бы будет власть над собственной судьбой, право принять последнее решение!
Уж не на это ли толкнули Регину? Нет, сомневаюсь. Регина оставила подсказку – камень у дороги. Она боролась, как могла. Какое право было у меня сдаваться? Ведь сейчас я отвечаю и за себя, и за нее! Да и не только… Покончив со мной, Ольга Брилева начнет вычислять, как я вышла на нее, и вполне может напасть на Наташу!
Эта мысль отрезвила меня, придала сил и вернула способность соображать. Мне не хватает силы и скорости – это факт. Но это еще не повод прыгать с крыши, мне просто нужен качественный отвлекающий маневр!
Я начала внимательнее оглядывать свое окружение. Территория СТО была огорожена примитивным бетонным забором – той его разновидностью, которую повсюду лепят с девяностых. Выглядит кошмарно, но со своей ролью справляется отлично. Территория была большой, на ней, помимо основного здания, располагалось несколько гаражей – в том числе и с высокими потолками для ремонта грузовой техники. Деревья росли редко, в основном старые березы, оставшиеся здесь неизвестно с каких времен и наверняка наблюдавшие не одну смену хозяев.
Неподалеку от основного здания как раз возвышалась такая береза – пожелтевшая и наполовину осыпавшаяся. Но само дерево волновало меня меньше, чем стая птиц, укрывшихся среди его ветвей от дождя. План появился сам собой – рискованный, на грани безумия, но в моем положении на что только не пойдешь!
Крыша была опасно скользкой. Шифер, которым ее покрыли, порос мхом, а дождь сделал этот мох похожим на слизь. Так что продвигалась я почти ползком и со стороны наверняка больше напоминала не человека, а гигантскую ящерицу. Мне было все равно. В том ведь и смысл, что меня никто не увидит!
Оказавшись на краю крыши, я замерла, прикидывая, как спугнуть птиц. Кричать? Да это меня и выдаст! Лучше всего было бы швырнуть в них чем-то. Но чем? Голыми руками я шифер не отломаю, а с собой у меня ничего нет!
Хотя нет, кое-что найдется. При мысли о том, что мне придется сделать, я испытала странный, неуместный в моем положении стыд. Как будто я собиралась предать друга, того, кто спас меня! Люди порой переносят на предметы черты, которые тем не свойственны… Но выбора мне по-прежнему никто не давал, и я вынуждена была поступить, как нужно, а не как хотелось.
Я сняла с руки обсидиановый браслет и осторожно коснулась его губами, словно прощаясь.
– Прости, – прошептала я. – Я тебя обязательно найду, если останусь жива!
Что-то много обещаний я даю этой ночью…
Из-за холода и боли двигаться было тяжело, но сейчас было не время жалеть себя. Кое-как закрепившись на крыше, я размахнулась и швырнула браслет, тяжелый, как булыжник, в сторону березы. Я не была уверена в том, что у меня получится – и получится ли что-то вообще! Но результат превзошел мои ожидания.
Птицы и без того были насторожены непривычным шумом. Теперь же, когда в их сторону прилетело что-то маленькое, темное и непонятное, они взмыли ввысь, раскачивая ветви березы. Это переполошило собак, которые сорвались с места и с лаем понеслись в ту сторону.
– Она там! – крикнул кто-то внизу. – Точно там, идем!
Спасибо тебе, невнимательный ты садист…
Он орал достаточно уверенно, чтобы ему поверили, все охранники, которых я видела, рванулись в ту сторону. Брилева и Наумов остались на месте, но они вообще в этом не участвуют, не думаю, что они высунутся под дождь. Будто из сахара сделаны!
Я же начала продвижение к пожарной лестнице. Мне нужно было спешить, убраться отсюда, пока охранники гоняются за воронами. Сначала – вниз по лестнице, на ту сторону здания, где никого нет. Потом – через забор: возле одной из бетонных плит стоит ящик с песком, его можно использовать, а колючей проволоки, к счастью, нет. Ну а дальше… Не знаю, что дальше. Буду импровизировать.
Мне бы хоть до лестницы дойти! Меня шатало сильнее, чем я ожидала, перед глазами все плыло. Я часто моргала, чтобы зрение прояснилось, но это не очень-то мне помогало. Мне казалось, что я двигаюсь с черепашьей скоростью… Возможно, так и было.
Но до лестницы я кое-как добралась. Она была древней, ржавой и больше напоминала скорый поезд в преисподнюю. Подозреваю, что ее уже установили такой – купили этот кусок ржавчины в металлоломе, лишь бы пожарные отвязались. Глядя на эту лестницу, я подумала, что прыжок с крыши – не такая уж опасная идея.
И все же я начала перебираться на лестницу. Медленно, неуклюже, цепляясь дрожащими изрезанными пальцами за что придется. У меня получилось… Почти получилось. А потом дождливую ночь разрезал резкий, оглушительно громкий звук. Сначала – этот вой, потом, почти сразу за ним, – выстрелы. Похоже, там, внизу, начиналась какая-то заварушка!
