Кто бы это не сделал, постарался он на славу. Но она все еще была жива, с оттяпанными пальцами и покалеченными глазами. Если уж осталась в сознании до их прихода, дала команду — то, пожалуй, за нее беспокоиться не следовало точно.
Сатоши оттащил ее к сладкой парочке якудза, которые от такого прибавления (еще одного, к уже имевшимся двум красотка в отключке) явно ошалели, но ничего не возразили. Затем, обернулся и проверил огнемет.
А как там дела у Сакуры, его славной собаченьки?
Дождь усилился, а они продолжали бежать вперед, отстреливаясь от редких противников на пути.
Кичиро официально забирал все свои претензии к Сакуре — прекрасная собачка, лучший друг. Буквально выгрызая путь вперед, она здорово им помогла, в том числе и сократила путь до ховеркара. Вне коридоров корабля было зябко, холодно, дождь смывал кровь с одежды и утягивал ее вниз, за собой.
Но Кичиро это не заботило. Все его внимание было устремлено вперед, туда, где непонятная огромная хрень, похожая на обглоданного одзэки, тащила на плече Кайто. Тоже обнаженного и избитого, судя по отсутствующему выражению лица — в отключке. А там, впереди, у ховеркара, стоял он.
Ханзе. Кровь закипела.
Тот что-то кричал оставшимся «Одокуро», указывая в их сторону. Сжав револьвер в руке крепче, Кичиро резко вскинул руку и выстрелил. Мешали дождь, ветер, но Ханами помогла — и пуля прилетела точно в цель. Жаль, что не в голову; но попала, в плечо.
От силы удара Ханзе опрокинуло на спину, и он упал назад, в лужу, и схватился за больное место. Лицо исказилось, и из того доброжелательно лисьего, которое Кичиро видел в лаборатории, приняло совсем иной вид: искривилось в отвращении, и, затем, он заорал. Скорее от фрустрации, чем от боли. О, он был зол, Кичиро видел это даже отсюда, и сейчас это зрелище только сильнее бодрило.
В следующую секунду их взгляды пересеклись.
И на лице Ханзе вырос оскал, всего на мгновение. Как и взгляд в его сторону.
Потому что Кичиро осознал — Ханзе смотрел выше, и лицо его странно перекосило. Удивление ли, что-то еще? Невольно он проследил за взглядом и обернулся следом и замер, когда наверху, на одном из сваленных друг на друга контейнеров, увидел фигуру.
Молния расчеркнула небо.
И Кичиро увидел…
Наверное, это и была «подмога», о которой говорил Кагура. Броня СОЦБ для отделов, занимавшихся в поле. Но нужна ли она была ему, почти полному боргу? Лишь лицо, его часть, явно были человеческими, родными — и волосы, почти белоснежные. Седые.
Из ножен человек достал клинок, сверкнувший в темноте.
— Сосредоточьтесь на Кайто, — монотонно проговорил в ухо Кагура. — Он должен остаться, заберите его, иначе у нас будет целая куча проблем. Ты просто не представляешь! Миназуки займется остальным.
— Легко сказать! — ошалело пробормотал Кичиро, оборачиваясь.
То есть, Кагура предлагал им остановить эту одзэки-подобную хрень впереди. Замечательно. Шикарно. Все равно что приказать затормозить поезд руками, только вот они не были какими-то супергероями, чтобы такое творить. Самым боеспособным сейчас тут была… Сакура. Ситуация удручающая.
Миназуки стрелой соскочил вниз, а к ним двоим ринулось два хромоманьяка. Слишком очевидно. Слишком предсказуемо. Кичиро легко отклонился в сторону от нового выпада и краем глаза углядел, как поломанный щит исполнил свою лебединую песнь, защитив Исао в последний раз, прежде чем развалиться окончательно.
Страшная хуевина захрипела, намекая на Кайто, чью голову нежно — насколько это вообще можно было сказать о такой ебаке — обхватила двумя пальцами с длиннющими когтями:
— Если хотите, чтобы он выжил — бросьте оружие.
С-с-сука, хуесосы ебучие, только на заложниках и выезжали!
Но Кичиро (или Исао) не успели даже озвучить свое возмущение, как Миназуки тенью проскользил под рукой у гиганта, резко тормозя позади. Раздался скрежет металла, страшный неприятный звук, и рука, державшая Кайто все это время, словно у куклы, отвалилась вместе с заложником. Следом за этим, у Инугами — так, как выяснил он позже у Кайто и Хэби, звали эту дрянь — раскололся шлем, аккуратно, обнажая лицо.
Лицо… У одзэки.
Аккуратное, фарфоровое. С длинными белыми волосами. Кичиро уже видел его, ну конечно — потому что именно оно смотрело на него с образа, присланного Кагурой. Точно такое же.
Но Миназуки не стал терять времени даром, он ринулся к Ханзе, нарезая приближавшихся к нему «Одокуро», словно нож масло.
Славная собачка Сатоши тоже не стала медлить и нырнула следом, накинувшись на Инугами. И, хотя тот успел схватить ее, нежным зубкам Сакуры было достаточно места. чтобы дотянуться до странного, абсолютно не подходившего этому телу, лицу и вцепиться в него зубами, чтобы включить… Да, опять гриндер.
Но Инугами это навредило не так сильно, как могло бы. Пусть Сакура и сгрызла ему часть лица, он отбросил ее в сторону, на палубу, где та проехалась, цепляясь когтями за покрытие.
Завороженный этим, Кичиро, даже не глядя, застрелил попытавшегося добраться до него «Одокуро», того, что промазал. Но не только: отсюда он видел, как Миназуки шел к Ханзе с обнаженной катаной, как тот что-то ему кричал. Сузил глаза, стоило боргу резко вскинуть меч к чужой глотке и сказать что-то в ответ, и всмотрелся внимательнее, читая по губам:
— … без меня Отору ты не найдешь! — сплевывая кровь, шипел Ханзе. — Поэтому либо я улетаю, либо он останется загадкой для тебя и твоих сраных покровителей!
Отора это же не то тип, о котором им говорил Кагура?
Кичиро видел, как сомневался Миназуки. Он тоже был с ним связан? Он мог ударить Ханзе, убить его, но отчего-то медлил. И, когда отвернулся, Кичиро нахмурился сильнее, чувствуя, что он подсмотрел часть какого-то жутко запутанного клубка, завязанного вокруг Кагуры и его таинственных связей.
— Сочтемся, мать твою. Как там говорят в Нео-Осаке? Fuckin' Sayonara, — выплюнул Ханзе следом и залез в ховеркар.
Тот начал взлетать… И Кичиро широко распахнул глаза.
Ну уж нет, он этого очкастого хуесоса так просто не отпустит. Сочтемся! Тьфу.
— А ну стоять!
Точнее хотел крикнуть, но Инугами швырнул в них с Исао огромный контейнер, и Кичиро запаниковал. Следом, в ту же секунду, вся паника сошла на нет, и он увидел линии на огромной бандурине, летящей на него словно в замедленной съемке. Это Ханами подсказывала ему, как ее резать?.. Когда он застопорился, осознавая, что ему силенок не хватит прорезать металл, все штрихи исчезли, и, следом, на оптику вылезла огромная стрела, показывавшая вправо.
Туда Кичиро и укатился. Сердце его ухнуло вниз,
