Елизавета Коробочка
Пляска одержимости
Глава 1. Сначала деньги, потом масло
神懸 | камигакари | танец одержимости — составляющая часть ритуальных танцев кагура, во время которого человек становился якобы одержимым божеством или духом, «посредником» между ним и людьми.
До края оставалось совсем ничего. Еще один шаг — и пропасть.
Честно говоря, это оказалось несколько страшнее, чем Ямато предполагал. Чем мог даже себе представить, хотя раньше прогулка по краю обрыва не казалась ему настолько ужасающей. Все дело было в восприятии — то, что он собирался делать, и если раньше это был лишь путь мимо, что-то не столь запоминающееся, то сейчас это место должно было стать точкой, завершением этой глупой истории. Это было нехорошо в некотором смысле — сестра наверняка очень сильно расстроится — но вместе с тем это принесет всем то необходимое облегчение, после которого можно будет спокойно выдохнуть и жить дальше. Всем остальным.
Еще немного… Еще…
Все. Край. Дальше лишь десятки метров вниз, прямо с автострады и в грязные воды протекавшей под ногами реки.
Ямато стоило большого труда сюда забраться, и он не собирался так просто обесценивать свои усилия тем, что внезапно передумает. И, опять же, отступать было некуда. Все накопленные деньги он перевел на счет сестры, там было немного, двадцать тысяч, больше его тут ничего не держало. Никакие незаконченные дела, невыполненные обещания. Сестре наконец-то не надо будет содержать и его тоже, думать об этой глупой несбыточной мечте — поступить в университет. Не надо будет думать о долге за учебу и лечение, в котором виноват был он, а работала в основном она. Может, господин Юаса, ростовщик, одолживший им, простит. Хотя бы часть. А Цунефусе, его напарнику, наконец не придется следить за тем, чтобы он не наворотил дел. Наверняка найдет себе мальчика на побегушках послушнее.
Ему было почти восемнадцать, край, когда он мог позволить себе ничего не делать. Родившимся в трущобах не светило добраться до комфортной и простой жизни, и как бы он не пытался, жизнь упорно раз за разом ему об этом напоминала. Даже денег на полное погашение долга не было — что уж там, какие мечты, они хоть и усердно копили с сестрой, но денег все равно было слишком мало. Ничего не помогало. Даже подработка.
Глубоко вздохнув, Ямато внимательным взглядом вперился вниз, в неспешно текущую под ногами грязную бурую воду. Всего один шаг. Никто даже не станет искать его. Он лишит всех одной большой проблемы, а себя — мыслей о том, что же делать дальше. Да, это было глупо, это было так глупо, но так необходимо…
Нет. Просто глупо.
Черт, он не хотел умирать, откровенно говоря.
Ямато крепко, так, что костяшки побелели, вцепился пальцами в поручень. Он все еще сомневался, и чем больше думал об этом, тем размытей становилась грань между мыслями, вроде: «иного выбора нет» и «это не сделает лучше». В самом деле, он мог подумать о других перспективах, но предшествовавшие этому моменту события лишний раз подтверждали, что ничего ему не светит. Ямато был никем; таким людям в Эдо, их огромном никогда не спящем городе, было суждено родиться в мусоре и там же и умереть. Тем, кто выбирался отсюда, несказанно везло, но он по жизни был неудачником, единственным достижением которого были бои на подпольной арене. Кто-то платит кучу денег за то, чтобы посмотреть кровавые драки, а ему, бойцу, знатно отсчитывали за каждое кровавое пиршество. Но все это было ненадолго, пока здоровье позволяло.
Выбора не было.
Ямато шумно вдохнул носом, после чего поднял глаза кверху. За световым загрязнением и примесями никогда не было видно звезд. «Режим черного неба» никогда не заканчивался, хотя ему казалось, что когда-то давно он говорил с кем-то о звездах; и даже видел их. Но все это растворилось в воздухе, смешавшись со старыми воспоминаниями и снами, где граница реальности размывалась. В далеком прошлом, уже абсолютно не важном.
Звезды не увидят, как он сделает последний шаг.
Это было жутко неправильно. Очень глупо. Лучше попытаться начать все заново, чем поступать так опрометчиво. Но он уже решил все для себя, а значит…
Пора было перестать оттягивать момент. Раз уж решился, то пора.
Ветер неприятно обдувал затылок.
Впереди возвышались мега-башни. «Накатоми», «Йошивара», прочие гиганты индустрии слепо взирали на город у себя под ногами. Корпорации правили их городом, держали его в узде, не позволяя ступить ни шагу в сторону. Так было всегда, как он помнил. Всегда, с тех самых пор, как Япония огородилась от мира и стала миром сама в себе. Их не волновало то, что творилось внизу. Ямато завидовал. Но, признаться честно, откровенно осуждать такое мышление не мог. Просто им там, всем, повезло. Тоже своего рода талант, которым он, к сожалению, не обладал.
Ладно. Больно будет всего несколько секунд.
Глубоко вздохнув, Ямато закрыл глаза. И затем сделал один ровный шаг вперед.
Входная дверь со скрипом открылась. В квартире было шумно — как обычно вечером. Вещал телевизор, вещая голосами известных звезд о происходившем сегодня, на маленькой плитке кипел чайник.
Потоптавшись на коврике и стянув кроссовки, Ямато швырнул рюкзак на пол, после чего двинулся в сторону комнаты. Двум взрослым людям жить на четырех с половиной татами должно было просто невыносимо, почти негде развернуться, но они с сестрой как-то к этому привыкли. Тем более, не чужие люди друг другу были, что уж там. Можно было и потерпеть. Зато у них хотя бы была крыша над головой, а в Эдо это считалось роскошью, если ты был помойной крысой с улиц.
Выключенный свет в комнате, освещенной лишь экраном крохотного телевизора, его не смутил, и, когда Ямато вошел внутрь и зажег свет по щелчку пальцем, он даже глазом не моргнул, увидев, что за котацу в центре комнаты сидела его сестра и очень выжидающе на него глядела. Сложив руки замком, наблюдала за каждым его действием. Красивая: с длинными темными волосами, кукольным аккуратным лицом. Еще в косметике, видно, только пришла с работы с Аллеи Снов, злачной улицы. Все в ее взгляде говорило о том, что она долго ждала его, а то, чем именно она постукивала по столику — бумажным конвертом с прощальным письмом — убирало оставшиеся сомнения.
Ямато остановился в дверях и
