— Лорд Болье? — неуверенно спрашиваю.
— Да, юная леди.
Так вот ты какой, Чудовище Болье. Высокий с идеально прямой спиной и широкими плечами, черные длинные волосы собранные в низкий хвост, черные глаза, с цепким взглядом Дознавателя, что одним своим видом приводит в ужас и вынуждает делиться самыми сокровенными секретами, прямой нос, волевой подбородок с щетиной.
— Я не юная леди, лорд Болье, мне тридцать шесть лет и есть взрослый ребенок, — аккуратно произношу. Под его взглядом ощущаю себя… словно в купальнике вышла на мороз и прыгнула в прорубь. Пробирает до костей.
— Для моих восьмидесяти одного вы юная леди.
Неуверенно киваю. Молчу, юная леди, так юная леди.
— Ваше Сиятельство, — расплывается в улыбке, входящая в кабинет, Лола.
— Доброго дня, Лола, — здоровается с ней лорд Болье, не меняя выражения лица. Ледяная статуя, которую установили на постаменте на главной площади в разгар зимы.
— Волшебного дня, Катя, — здоровается со мной подруга.
— Волшебного дня, — киваю, не сводя взгляда с лорда Болье. Жутко прекрасен, кошмарно красив. Но как в такого мужчину влюбиться, если с ним попросту невозможно долго находиться поблизости.
Наружу рвется признание, что это я стащила у бабушки кольцо, решила похвастаться перед друзьями, но потеряла, уронила в сугроб, и сколько бы не искала, раскапывая снег голыми ладошками, так и не смогла найти. Закусываю кончик языка.
— … слышишь, Катя? — доносится до меня голос Лола.
— Что?
— Спрашиваю, на занятие пойдешь?
— Да, — моргаю и сбрасываю наваждение делиться своими грехами с Дознавателем. Взгляд падает на его ухмыляющееся лицо. Заметил и понял. — Пойдем, Лола. Приятно было познакомиться, лорд Болье, — киваю и выхожу в коридор.
— Жуткий, правда? — хихикает Лола и подхватывает меня под руку.
Киваю.
— Тема? — спрашиваю.
— Упокоение.
Киваю.
Занятие проходит лучше, чем в прошлый раз, умертвия не сбегают, лежат упокоенные на столах под простынями. Подпираю стену и наблюдаю за студентами. Переговариваются, тычут в блокноты пальцами, спорят до хрипоты, повторяют плетения, дурачатся, смеются. Беззаботное студенчество. Вспоминаются занятия у Дамиана, как он старательно нам объяснял материал, а мы хлопали глазами и перерисовали схемы. Прекрасное было время.
Лола стоит около студента и объясняет плетение, создавая его снова и снова в воздухе. Как у нее хватает на это терпения.
— Магистр Лола, пройдите к ректору. Повторяю, магистр Лола, пройдите к ректору.
— Катя, посмотришь за ними? — шепотом спрашивает подруги и делает жалостливое лицо.
Киваю.
— Благодарю, — улыбается Лола и выбегает из помещения.
— Будьте примерными детишками, постойте спокойно, — прошу студентов в надежде, что они ничего не натворят. Только восстания мертвецов мне не хватало.
— Я старше вас, — отвечает вампир и снисходительно улыбается, словно я дитя неразумное.
— Мы почти все старше вас, — отвечают студенты.
— У вас дети есть? — разыгрываю карту матери.
— Нет, — отвечает толпа хором.
— А у меня сыну семнадцать лет, — двигаю бровями, — так что детишки стоим и не доставляем неприятностей.
Студенты перешептываются и смеются, обсуждая посторонние дела. Вздыхаю и ожидаю окончания занятия. Меня попросили за ними просто присмотреть, не научить чему-то новому. Перевожу взгляд на потолок и смотрю на магические огни, как они танцуют.
— Кажется, что-то не так… — раздается неуверенный женский голос. — Мертвец встает…
Опускаю глаза и замечаю восстающее умертвие. Он скидывает простыню и поднимается на ноги, скрипя костями.
— Кто его поднял? — спрашиваю сурово и смотрю на толпящихся студентов. Они переглядываются и пожимают плечами, делая шаг к дальней стене.
Восстает второе умертвие, не удерживается на поврежденных ногах и падает на пол. Рычит и ползет вперед, подтягивая себя костлявыми руками.
Моргаю и встряхиваю головой. Картинка перед глазами смазывается и расплывается. Зажмуриваюсь на пару мгновений и открываю глаза, не помогает. Цвета блекнут и мир постепенно окрашивается в черно-белый.
Крики студентов становятся громче и хаотичнее. Женские визги оглушают, морщусь. Поворачиваю голову из стороны в сторону. Силуэты перед глазами мелькают, не могу рассмотреть никого и ничего. Мешанина из черного и белого.
Шарю по ладони пальцами и понимаю, что кольца нет. Вспоминаю, как Лола подхватила меня под руку, когда мы шли на занятие. Перед глазами темнеет и тошнота подкатывает к горлу. Меня отравили… Трогаю свой живот. Мой ребенок.
— Магия не работают, — раздается хнычущий голос слева.
— Нас заперли! Дверь не открывается!
— Они продолжают подниматься! — кто-то рыдает и стучит в дверь.
— С умертвиями что-то не так, — голос справа. — Сделайте что-нибудь!
— С вами все в порядке? — меня хватают за руку.
Открываю рот и хриплю:
— Кинжал… мне нужен кинжал…
— Кинжал? — переспрашивает женский голос. Медленно киваю. — У кого-нибудь есть кинжал?
— Есть лишь когти, — голос доносится справа, как через толщу воды.
— Подойдет… — шепчу одними губами. — Царапай мне руку…
Ощущаю когти на своем предплечье и проваливаюсь в темноту…
Глава 45. «Убийца для…»
Ни боли, ни страха, ни чувств, ни эмоций. Нет абсолютно ничего. Пустота. Бесконечная пустота.
И в ней застряла потерявшаяся я.
Или не я. Тело безвольно висящее в нигде.
Ни пола, ни потолка. Ни света, ни звука.
Мысли. В голове присутствуют мысли. Бессвязные, оборванные и хаотичные.
Существую.
Не дышу, рвано хриплю. Тело живо и трепыхается, цепляясь за жизнь.
