© Идиот Я стояла у плиты и варила Косте борщ. На спор.
Я пересказала ему наш разговор с Романом, Костя сначала хмурился, а потом загорелся и начал меня подначивать: мол, носки ладно, с этим справится любая стиральная машинка. А вот борщ, мол, мне слабо. Я, мол, только и умею, что скакать босиком по лесам, палить из пистолета и выпрыгивать из поездов на полном ходу. Это сейчас он посмеивался, а сначала сам был готов рвать и метать, крушить кости и откручивать башки голыми руками.
Я, вооружившись своим новеньким смартфоном, залезла в интернет, с удовольствием поглядывая на вытянувшееся костино лицо, и, скачав пошаговый рецепт с фотками, приступила к исполнению кулинарного шедевра, не особенно веря в свои силы.
Он вызвался добровольцем на чистку и резку картошки, включил музыкальный канал на телевизоре, нацепил фартук поверх «боксерских» трусов и стоял возле плиты, дурашливо приплясывая и мастерски жонглируя устрашающих размеров ножом, которым кромсал почищенную картошку. Я подначивала его снять и трусы, чтобы фартучек смотрелся еще эффектнее. Костя поднял свою злодейскую изогнутую бровь, и я испугалась, что он согласится. Он развернулся ко мне с ножом в руках, и я улучила момент и щелкнула его на свой смартфон. Он пришел в натуральную, искреннюю ярость, и мне пришлось бегать от него по всей кухне.
Звонок в дверь прервал нас в тот момент, когда ему удалось зажать меня в угол, угрожая своим мясницким тесаком и вырвать из рук телефон. Он поцеловал меня в губы, сохраняя при этом злобное выражение лица, и пошел открывать дверь, так и не выпустив из рук ни смартфона, ни ножа. Я семенила следом за ним, шепотом причитая, что это, наверное, соседи вызвали полицию из-за грохота и моих визгов.
Мы открыли дверь, стоя плечом к плечу, как два виноватых нашкодивших подростка: я с перемазанными свеклой руками и взъерошенная, Костя — с грозным выражением лица, в женском фартуке на голое тело, поигрывая мускулами и с огромным ножом в руке.
Но это были не соседи и не полиция.
— Добрый день! — вежливо сказал незнакомый мужчина, держа руки в карманах дорогого полупальто. Дюжий детина с суровым лицом, стоя чуть позади него, держал на отлете сложенный зонтик, с которого стекали потоки воды. Еще один атлетически сложенный молодой человек, в котором трудно было бы не заподозрить коллегу детины с зонтиком, занял позицию на лестнице, явно с намерениями «всех впускать, никого не выпускать».
— Да? — скептически поинтересовался Костик, поигрывая ножом и поглядывая на шкафоподобных охранников, которые были на голову его выше.
Я держала руки, красные от свеклы, перед собой, как хирург, чтобы ни к чему не прикоснуться, и без конца дула на челку, которая то и дело норовила закрыть мне глаз.
— Могу я войти? — поинтересовался незнакомец, с интересом рассматривая нашу колоритную парочку.
Мы дружно отступили вглубь квартиры, продолжая держать строй и чувствуя плечо товарища.
— Я вижу, вы вернулись в форму, Женя.
Я вопросительно подняла бровь и покосилась на Константина, а тот в ответ — на меня.
— А вы, простите, кто такой?
— Да, я в курсе вашей амнезии, — покивал он, шагнув в прихожую и оглядываясь на охранника, который втиснулся следом и прикрыл за собой входную дверь, — я сейчас все объясню.
— У меня там лук на сковородке, — протараторила я и, позорно покинув строй, оставив Костика с ножом держать оборону, упорхнула на кухню, откуда уже доносился запах жареного.
Мужчина прошел на кухню и пригласил сам себя присесть на табурет возле стола, покрытого клеенчатой скатертью. Детина скромненько пристроился стоять за его левым плечом. Костик с самым мрачным видом следовал за гостями, и те должны были обладать весьма крепкими нервами, чтобы сохранять при этом невозмутимый вид.
— Кто вы такой? — повторила я свой вопрос, помешивая лук и посматривая через плечо то на Костю, то на незнакомца. Охранника я решила игнорировать. Лично мне невозмутимый вид давался с трудом, губы так и норовили разъехаться в идиотской ухмылке, особенно, когда Константин принялся перекатываться с пятки на носок и постукивать ножом о ладонь.
