Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
волосы с моего лица.
– Если тебе нужно, можешь пожить у меня, – прошептал он, целуя меня, несколько часов спустя, уже глубокой ночью.
– Ты уверен? Не хочу, чтобы это отразилось на Оливии, ну, знаешь, смутило ее или что-то в этом роде.
– С ней все будет в порядке, – сказал он, нежно поглаживая мне шею. – Она проводит со мной только одну неделю в месяц. Черт, у меня здесь не было женщины с тех пор, как мы с Алекс расстались. Я думаю, Оливии будет приятно, если в нашей компании появится еще одна девушка.
Рич назвал меня одновременно и женщиной, и девушкой. В качестве пожелания спокойной ночи он поцеловал мои веки.
В воскресенье вечером от Генри пришло сообщение: Привет. Я только уютно устроилась на диване под флисовым одеялом с чашкой горячего шоколада. По телевизору шел старый мюзикл. Рич на кухне готовил нам еду. Я ждала, что Генри напишет дальше. Успел начаться и закончиться целый джазовый номер, но сообщений больше не было. Поэтому я написала сама: Не волнуйся. Я ушла.
Телефон тут же зазвонил – это был Генри. Я не ответила. Он позвонил еще раз.
Подожди, – послала я эсэмэску.
Заглянув на кухню, я сказала Ричу, что отлучусь ненадолго, мне просто нужно срочно позвонить.
– Все в порядке? – спросил он, отрывая взгляд от булькающей кастрюльки.
– Да, да, все хорошо, – сказала я, слегка заикаясь.
Рич внимательно посмотрел на меня, словно на моем лице малюсенькими буковками было написано слово «помоги» и он пытался разглядеть его.
– Ладно, – кивнул он. – Жду тебя.
Я надела его дорогущие тапочки – хотя они были мне великоваты, но из-за открытой пятки ходить в них было очень комфортно – и направилась к входной двери. Листья захрустели у меня под ногами, когда я вышла на улицу и зашагала прочь.
– Алло? – ответил Генри после первого же гудка.
– Привет, – сказала я, глубоко вдохнув свежего октябрьского воздуха.
– Ты где? – спросил он.
– Остановилась у друга.
– У Дила?
– Нет.
– Милы?
– Нет.
– Так у кого?
– Ты не знаешь, Генри. Просто друг.
– Ладно. Хорошо.
– Как ты сам? – спросила я. – Как мама?
– Не очень хорошо. Потеря Долли, похоже, всколыхнула воспоминания о Марле. Она почти не разговаривает. Практически не ест.
Я удержалась от замечания, что она всегда ест мало, и сказала:
– Сочувствую. Похоже, тебе действительно нелегко с ней.
– Да. Так и есть.
– Мне очень жаль.
– Спасибо, – поспешно сказал он. – Послушай, я подумал, нам нужно поговорить, потому что…
– Да все ясно, Генри, не нужно ничего говорить. Я забрала свое барахло. Тебе не обязательно объясняться.
Я зажала большой палец в кулаке, пытаясь удержаться от того, чтобы начать ковырять ноготь.
– А о чем, по-твоему, я собирался поговорить? – спокойно спросил Генри.
Это обескуражило меня. Неужели я ошибалась?
– Ну, что ты понял, что у нас не складывается. Что больше не хочешь, чтобы мы были вместе.
Генри не отвечал так долго, что я замедлила шаг, пытаясь расслышать ритм его дыхания.
– Ты все еще там? – спросила я, останавливаясь у светофора.
– Ага.
– Ну, что скажешь?
На светофоре замигал зеленый человечек, и я перешла улицу.
– Ну да, – ответил Генри. – В этом-то все и дело.
– Я так и подумала.
– Прости, Джони, ты действительно замечательная…
– Похоже, недостаточно замечательная.
Он раздраженно вздохнул, и от этого я почувствовала себя еще хуже.
– Просто, знаешь… – сбивчиво заговорил он. – Все так перепуталось. Ты, Марла, Дил, Долли. Весь этот год… Твои друзья, твой образ жизни и все такое…
– Что за бред ты несешь, Генри?
Я шла не разбирая дороги – вперед, вперед.
– Я хотел сказать, что мог бы отчасти разделять твой образ жизни, но у меня есть обязательства перед семьей. Я не могу позволить себе так жить. У меня есть работа, обязанности в компании… А у тебя все непредсказуемо.
– Ух ты! Ты как будто об инвестициях рассуждаешь.
– Ну извини. В инвестициях я знаю толк. В остальном, возможно, не силен.
Настала моя очередь раздраженно вздыхать.
– Ну что ж, прекрасно, – сказала я. – Я понимаю тебя. Не переживай.
– Мне очень жаль, – снова начал он извиняться, – правда очень. Знаешь, трудно говорить, но я все еще… – Он замолк.
– Да, я тоже.
Какое-то время мы оба молчали. Я слышала лишь эхо моего собственного, тяжелого, сбивчивого дыхания. Когда он снова заговорил, я наконец остановилась, сообразив, что пришла к дому Терри и Рафа.
– Ну что же, тогда увидимся как-нибудь, я надеюсь, – сказал Генри, не в силах скрыть своего облегчения.
– Да. Прощай, Генри.
Жаль, что у меня не хватило сил сразу же повесить трубку, но я дождалась его «прощай, Джони» и только тогда оборвала связь.
Мимо медленно ползли автобусы и автомобили. Люди разъезжались по домам. Завтра утром снова на работу. Выходные закончились.
На Хэллоуин Рич должен был забрать Оливию к себе. Рассчитывая произвести хорошее впечатление как на папу, так и на дочь, я решила украсить дом, пока Рич был на работе. С утра зарядил мелкий дождь, ровным метром барабаня в кухонные окна. Я вынула мясистую сладковатую мякоть из самой маленькой тыквы и вырезала хэллоуинскую рожицу. Еще две тыквы большего размера я припасла, чтобы сделать такие же физиономии, но уже вместе с Оливией. Отыскав ящик с канцелярскими принадлежностями (такой должен быть в каждой семье, где есть ребенок), я вырезала бумажных летучих мышей, чтобы подвесить их к потолку. Потом, использовав пищевой краситель, я приготовила ярко-красную карамель и сделала вампирские глазированные яблоки. Такими домашними делами обычно хорошо заниматься под музыку – какую-нибудь легкую, например, под Вана Моррисона или Пола Саймона, но я поняла, что меня устраивает просто слушать шум дождя, тихий и немелодичный. Я выходила в сад выпить кофе и выкурить сигарету прямо под дождем, а затем приняла ванну с пеной. Нежная, воздушная пена густо укрывала поверхность воды, как одеяло.
Поселившись у Рича, я вдруг стала больше контактировать со своим телом: и снаружи, и изнутри. Внимание, которое уделял моему телу Рич, пробудило мою собственную любознательность: вот пальцы ног, здесь локти, а там ямочки на крестце, – как будто его поцелуи обладали чудодейственной силой пробуждать части моего тела. Эдакая спящая телесная красавица.
Вот уже несколько дней я не выходила из дома. Все случилось так естественно – оказаться в объятиях этого человека, погрузиться в его жизнь – жизнь, такую же теплую и уютную, как эта ванна, в которой я сейчас отмокала. Мир за витражными окнами ванной комнаты медленно уплывал все дальше и дальше. Большинство моих вещей все еще оставались в машине
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
