— К моей бабуле, между прочим. Ты уверен, что мы теперь знаем обо всех их секретах?
— Один из секретов мы можем открыть совсем скоро, как только ты найдешь точно такой же ключ! — Он покопался в кармане и вытащил ключ, один в один похожий на тот, что я прихватила с собой этим утром, чтобы выбросить его в фиолетовой лагуне. Я порылась в сумочке, и совсем скоро на моей ладони лежали два абсолютно одинаковых ключа, с головками в виде цветка! Видимо, с ритуалом выбрасывания ключа в воду мне придется снова повременить. Зато я не собираюсь вовсе упускать еще одну возможность этой ночью!
— Мы теперь с тобой в одном в деле. — Тон его голоса был нежным и таинственным одновременно.
Чертики, неужели именно такой голос теперь у моего счастья? И если я должна пройти все испытания, чтобы ощутить его запах, его голос, его тепло, то я согласна! Конечно, мне очень хочется, чтобы это длилось долго, но я соглашусь на любой отрезок времени, пусть даже это будут всего два дня отпуска!
***
На фиолетовую лагуну уже опускался вечер, солнце спряталось за тучи, окрашивая все вокруг, даже воду, в цвет индиго. Вечернее море было настолько спокойным, что больше походило на жидкое черно-фиолетовое золото. Издалека до нас доносился шум моторов и музыки. Пахло свежей рыбой, тиной и умиротворением.
Мы достали из машины урны и поставили их на песок. Я шептала молитву, ту, что первой пришла на ум, стараясь не отвлекаться на стоящего рядом Лео, ведь я провожала в последний путь бабушку.
Вдруг водная гладь заволновалась, и я чуть не закричала от восторга. Разрезая тихую водную гладь, к нам приближались две огромные рыбины. Они выпрыгивали из воды, то вместе, то поочередно, порой менялись местами. Влюбленные дельфины танцевали перед нами!
Мы с Лео открыли крышки урн, и тонкая темно-серая струйка посыпалась на воду под дельфиньи всплески. То, что прежде было нашими близкими, стало частью бесконечного круговорота вселенной. Потом мы с Лео обнялись и еще долго стояли, наслаждались этой картиной, пока совсем не стемнело.
Я еще смотрела на море под ночным небом и тонкий серпик Луны на нем, когда Лео пошел к машине и вернулся с сумкой для пикника и двумя пледами. Мы закутались в них и сели на песок, обнявшись, слушая тихую мантру волн, наслаждаясь желтым светом луны и голубым сиянием звезд. Он поймал мои губы своими, и мы слились в долгом поцелуе, пока я не прервала его:
— Чертики! Ты предлагаешь провести ночь на пляже?
— Разве ты забыла, что я люблю нарушать правила? Кстати, ты не против, если мы снимем один номер на двоих? Или у тебя другие предпочтения?
— Если ты накормишь меня вкусным ужином из своей корзинки, то надеюсь хотя бы попасть в душ до завтрака.
— Прекрасно! Мы можем зарегистрироваться в номере рано утром, чтобы успеть к завтраку. Правда, василька на столике на этот раз я тебе не обещаю. Но я могу пообещать нечто более приятное…
Он увлек меня на песок. Я много раз представляла себе свой первый раз с ним в совершенно других условиях. Лео притянул меня к себе мягкой силой, и ожидание чего-то приятного мелькнуло в моем напряженном сознании, лишая кислорода, усиливая лихорадочный стук сердца, который ощущался в каждой клеточке тела.
Любимый деликатно помог мне снять свитшот, расстегивал пуговки на моей блузке, с наслаждением созерцая то, что ему открывалось. В неге я шептала о пощаде, но Леонардо, похоже, не был спринтером и наслаждался каждым моим движением, запахом, стоном.
Я закрыла глаза, в ответ он прошелся мелкими поцелуями по дрожащему от желания телу, не позволяя сразу утолить многолетнюю жажду.
Без малейших колебаний, с грацией, достойной своего царственного имени, он скинул легкий свитер и с нежностью и восхищением продолжил смотреть на меня, будто я была Афродитой, только что вышедшей из морской пены. Не получив желаемое, я застонала. Похоже, это еще больше его возбудило, и я услышала, как он расстегнул молнию джинсов. Я уже ликовала в ожидании апофеоза нашей встречи, но он все так же не торопился, повелительно водил пальцами по вздувшимся ручейкам на шее, исследовал мое тело, с головы до пальцев ног, поцелуями и легкими прикосновениями. Когда возвращался к лицу, мы снова сливались с ним в поцелуе, чтобы позволить ему еще и еще раз прошептать, насколько я желанна для него.
Наконец я почувствовала, как он утонул во мне, словно в океане безудержного обладания, чтобы мы стали одним безупречным, идеальным и божественным целым.
— Я люблю тебя!
— И я тебя… всегда любил! — словно махнула на прощание еле слышимым эхом уходящая реальность.
Мы еще долго были неразделимы. Я вдруг почувствовала на лице капельку его пота, которая несколько секунд назад текла по его виску. Его сердце тикало в такт моему, словно часы далекой галактики. Здесь, в его объятиях, я находилась вне времени, вне пространства. Древнейший спектакль, которые снова и снова делал нас то величайшими, то ничтожными. Два героя на одной сцене под именем Любовь.
Взяв небольшую паузу, мы просто ласкали друг друга, пока океан нежности снова не уступил натиску желания, перед которым у меня не было ни сил, ни желания устоять. Он вел мою руку, доставляя себе наслаждение там, где я считала зоной, не имеющей никакого отношения к сексуальному возбуждению. Тем не менее эта симфония прикосновений довела до экстаза наши тела, он снова вошел в меня, и мы разбудили ночной покров стонами и рычанием. А когда мы стихли, я вспомнила о корзинке для пикника.
— Что ты думаешь насчет того, чтобы подкрепиться?
Он бережно натянул плед до моего подбородка, подвернул его по краям под меня. Накинул другой на плечи, раздобыл откуда-то немного деревяшек, развел костер.
Принес из машины тростниковый коврик и разложил на нем содержимое корзинки: контейнер с рисовым салатом, второй — с ассорти из морепродуктов, пластиковые тарелки, вилки и два фужера. Принялся открывать бутылку белого Шардоне. Когда он наполнил фужеры и мы пригубили из них за встречу, я достала из сумочки бабушкино письмо.
— Мне передала его Беата. Сказала вдумчиво прочесть наедине.
— Если хочешь, я могу пока погулять по пляжу.
— У меня нет от тебя секретов. — И я открыла конверт.
Пока Леонардо светил фонариком телефона на бумажный лист, наблюдая за тем, как иногда подрагивали мускулы на моем лице, я дрожащим голосом читала строки, написанные несколько лет назад:
«Моя любимая девочка! Пишу, зная, через что тебе пришлось пройти. В этом есть и моя вина. Немного меньше мне известно, что еще судьба уготовила тебе. Когда я стану твоим ангелом, сделаю все что потребуется, чтобы тебя защищать. Не кори себя за оплошности. Так было всегда: иногда необходимо ошибиться остановкой или вовсе сесть не в тот поезд, чтобы сойти с него на свой путь.
Я не была уверена, что судьбу возможно обмануть, игра с ней опасная штука. Поэтому я разрушила не только свою жизнь.
