более чем убедительная. Я вдруг подумал, что все эти десятилетия мы не приглашали в Боград ученых, исследователей. Только туристов. Мы негласно монополизировали изучение местных тайн, но сами изучением давно не занимались. Мы превратились в архивариусов: дотошно записывали, систематизировали, каталогизировали, и только. Это было настолько обидно и больно, что у меня закололо сердце. Точно чьи-то невидимые ледяные пальцы…
- Ледяные Пальцы… - захрипел я, падая на колени.
- Что?!
Егор склонился надо мной, непонимающе сдвинув брови. Ответить ему я не мог, заклятие сжималось холодными змеиными кольцами. В иное время я отбил бы его не думая, но сейчас приходилось прикладывать усилия, а Егор стоял – дурак дураком, даже не понимая, что меня пытаются убить. К счастью Ольга сообразила быстрее.
Она ухватила меня за плечо, и я с облегчением ощутил, как исчезают сдавившие грудь ледяные тиски. Стройное тело выгнулось, задрожало, когда Ольга пропустила Ледяные Пальцы Хель через свое сердце. А потом петля замкнулась, и заклятье вернулось отправителю. Далеко по улице, там, где тьму не пугали фонари и тлеющие остатки взрыва, взвился и тут же оборвался испуганный женский крик. Ольга схватила сына за рукав.
- Нам нужно уходить отсюда, мой бог! – взволнованно прошептала она.
- Да сколько это… - Егор попытался освободить руку, но обреченно сдался. – Блин, Влад, ну хоть ты ей скажи!
Все еще стоя на коленях, я закрыл глаза. Пальцы нырнули в золу, погрузились на фалангу, на две, на три фаланги. Чувствительные подушечки принялись ловить вибрацию. Долго ждать не пришлось. Они шли отовсюду – с запада и востока, пробирались между заборами и оградами с юга, и мрачной лавиной выплескивались из храмов с севера. Их было невозможно много, ни один заговор не может существовать, когда в него вовлечено столько участников. Это уже напоминало эпидемию, массовое помешательство, целью которого были мы – последние люди, хранящие рассудок.
- Нет времени, Егор, - сказал я. - Ольга права, нам надо убираться отсюда.
- Тогда идемте, - он по-прежнему не задавал лишних вопросов. – Давайте найдем место, в котором сможем все спокойно обсудить.
- Нет такого места. В Бограде точно нет. Разве что во внешнем мире… не знаю, надолго ли…
- Значит, пошли во внешний мир, - согласился Егор.
Его наивность в некоторых вопросах меня поражала. Я никак не мог соотнести, что ом, походя спаливший толпу богов, и восемнадцатилетний пацан с разорванным ухом, это один человек.
- Единственный способ покинуть Боград, это поезд, а я боюсь именно там-то нас и будут ждать. К тому же я не уверен, что Харон окажется на нашей стороне. Я вообще не уверен, есть ли кто-нибудь на нашей стороне…
Егор поглядел на меня, как на идиота. Дьявол, как же мне хотелось стереть это надменное выражение с его физиономии.
- Нам не нужен поезд. Мы пройдем прямо через границу. В конце концов, я же, вроде как, Печать, и это мой Луч сейчас сходит там с ума.
Я молча выругался. Мальчишка в очередной раз оказался прав.
- Хороший план, - проворчал я. – Только есть одна проблема. Прямо сейчас, в эту минуту, сюда стекается весь Храмовый Квартал. Не думаю, что они идут поздравить Осириса с инициацией.
- Если они задумали злое против моего Повелителя…
Ольга гневно сверкнула глазами, но Егор не дал ей договорить. Деловитый и собранный, он вертел серьгу в пальцах, а я мог только завидовать его спокойствию.
- Есть и другой путь, - сказал он. – Мы ведь можем прыгнуть прямо туда.
- О, конечно! - я не удержался от ехидства. – Если твои ботинки сойдут за сандалии Гермеса, то…
Я запнулся, увидав, как широкая мальчишеская улыбка растягивает губы Егора.
- Твою мать… - устало выругался я. – Ты и это умеешь?
- Только в теории, - Егор выставил руки перед собой, словно оправдываясь. – Я читал научные работы по телепортации, и понимаю принцип, но…
- Но ты ни разу не пробовал, - кивнул я. – Что ж, понятно… Поиграем в подопытных кроликов… Как ты собираешься это сделать?
Егор поджал губы, нахмурился на мгновение. Наконец, кивнув своим мыслям, он сложил ладони лодочкой, и резко проткнул воздух перед собой. Проведя воображаемую линию до земли, Егор разъединил руки, потряс запястьями, сбрасывая напряжение. Со стороны это напоминало выступление фокусника в цирке. В обычном цирке, где клоуны, силачи, воздушные гимнасты, и ни одного живого мертвеца. Вот только я чувствовал напряжение силовых потоков вокруг Егора, вокруг его рук, которые, казалось, вот-вот вспыхнут двумя факелами.
Сделав обратную лодочку, Егор вонзил пальцы в проведенную черту. С видимым усилием развел руки, и мир разошелся надвое, как театральный занавес. Космическая чернота, служащая изнанкой нашей реальности потрясла меня до глубины души. В исполнении Егора действие выглядело простым, но я-то знал, каких усилий ему это стоило. На бритых висках проступили рельефные вены, лоб покрылся испариной, в уголках глаз расцвели лопнувшие капилляры. Мне показалось, что его даже слегка пошатывало.
Егор победоносно хмыкнул, и без раздумий шагнул в раскрытый портал. Следом, ни секунды не колеблясь, нырнула Ольга. Я потоптался в нерешительности. Надвигающаяся угроза была куда понятнее, чем эта беспросветная чернота, которая быть может, – только быть может! – перенесет меня в безопасное место.
- А, чтоб вас всех… - прошептал я себе под нос, и шагнул в вертикальную бездну.
***
Это было совершенно не похоже на прыжок в Сандалиях Гермеса. Голова не кружилась, желудок не пытался выбраться через горло. Не было ощущения, что мною выстрелили из требушета. Тело словно разобрали на части и собрали вновь, уже в другом месте. Собрали быстро, переход едва ли длился сотые доли секунды. Однако этот момент, - гнетущий момент небытия, - показался мне целой вечностью. В остальном новый способ путешествовать оказался гораздо удобнее.
Только что я стоял посреди выжженной Храмовой площади, а в следующее мгновение ловил ртом пьянящий весенней ветер. Сладкий аромат просыпающейся степи и нарождающихся трав прочистил мои ноздри от горелой вони и копоти. Я осторожно поднял настройки ночного зрения до максимума. Здесь оказалось еще темнее, чем на улице без фонарей.
Егор жестом велел мне отойти. Портал он затянул уверенно, точно делал это сотни раз. С его лица исчезла улыбка, уступив место мрачной сосредоточенности. Этой серьезности я мог только порадоваться. Кем бы ни были наши преследователи, они многочисленны, сильны и желают нам смерти. Если мы
