девушка.
— Ты говоришь правду? — Она, всматривалась в его глаза, точно пытаясь понять врёт он или нет.
— Ну, конечно, правду. Ты же сама сказала, что я люблю только тебя! И всегда буду любить только тебя! Ты всё ещё так думаешь? Признавайся!
Она кивнула, хитро взглянула на него:
— Конечно, иначе я бы этого не говорила.
Дни потянулись вереницей: день за днём, день за днём. Он радостно спешил домой с работы, наслаждаясь предчувствием встречи с ней — любимой девушкой. Раза два — три в неделю, она уезжала к дочери. Поздно вечером возвращалась — грустная и измученная.
— Ты всегда приходишь от дочери вымотанная и уставшая. Забирай ребёнка. Поставим кроватку, найдём место, потеснимся.
Она помотала головой:
— Нет! Если я заберу дочку, её отец узнает, что я живу с другим мужчиной, и не будет нам помогать. Я имею в виду материально.
— Наташа! Мы скоро поженимся, и мы не нуждаемся в его помощи. Я зарабатываю, проживём без его подачек. Забирай ребёнка, прошу тебя, пусть у нас будет нормальная, полноценная семья.
Она снова помотала головой:
— Нельзя. Он может жестоко отомстить!
— Каким образом?
— Очень просто — заберёт дочку, и я никогда больше не увижу её. Ты не знаешь этого человека.
— И что теперь делать? Всю жизнь прятаться от него?
— Не знаю, — ответила она, опустив голову, — я сама всё время об этом думаю и не могу прийти ни к какому выводу.
— Ну, всё понятно. Тебе надо решить, определиться. Расставить все точки. Ты хочешь, чтобы он виделся с ребёнком?
— Конечно, да, — ответила она, — она же его дочь. Она его знает и любит, радуется, когда он приходит. И он любит её. Я не хочу отнимать у неё отца.
— А, если бы он был нищебродом, ты бы тоже не отняла у ребенка отца?
Она усмехнулась, как показалось Владу, её лицо всегда милое и женственное, на миг стало жёстким. Она колючим взглядом взглянула на него:
— Я бы не родила от нищеброда, как ты выражаешься.
Влад хотел уточнить, он в её понимании — нищеброд или нет? Но не стал, а что если она ответит утвердительно? Как отнестись к этому? Он не знал — это, во-первых, а во-вторых, он любит её и боится потерять. Да, он честно признавался себе, что не сможет жить без неё. Нет, конечно, это неправда — он сможет жить без неё, но как же будет тоскливо на сердце и в душе. Она на миг представил, что снова останется один в своей студии-клетушке, не будет её музыкального голоска, тёмно-русых, до задницы, волос, завязанных в хвост. Ничего не надо: не надо, чтобы она готовила, прибирала, просто пусть будет рядом и всё.
— Хочешь, я с ним поговорю! Просто, по-мужски. Объясню, что мы решили создать семью. С ребёнком пусть видится, никто не запрещает. Люди расходятся, заводят новые семьи. Ничего страшного — все так живут.
Она снова помотала головой:
— Не надо! Не лезь в чужие отношения!
— Чужие? — Влад вытаращил на неё глаза, — если бы мы не жили вместе, если бы мы не собирались пожениться, тогда наши отношения можно было бы назвать чужими! О чём ты говоришь, Наташа?
— Налей выпить, — вместо ответа попросила она.
— Хорошо, — он открыл холодильник, достал бутылку водки, два стакана.
— Кроме водки нет ничего? — она тоже заглянула в холодильник.
Он помотал головой:
— Нет! Сходить?
— Не надо! Я закажу доставку.
«Две бутылки Canard-Duchene белое брют, — заказала она, — и коробочку засахаренного миндаля».
Через полчаса в дверь позвонили. Две бутылки шампанского, засахаренный миндаль в коробке. Она расплатилась безналично, сунула полученный чек в пакет с шампанским и миндалём. Достала бутылку, коробку с миндалём, чек выскользнул из пакета и плавно опустился на пол:
— Открой, Влад!
Он откупорил шампанское, хотел налить ей в стакан. Она остановила:
— Фужеры у тебя есть?
Он поискал на полках:
— Ты не видела? А, нашёл! — он достал запылившийся стеклянный фужер: блёкло-зелёное стекло, тоненькая ножка.
— Стекло?
Ему показалось, что она брезгливо взялась за тоненькую ножку, неся его на вытянутой руке, подошла к мойке, ополоснула от пыли.
— Да уж! — произнесла она, не Владу, а как бы сама себе, — пить дорогущее французское шампанское из грошового стеклянного фужера! В этом что-то есть! Что-то мазохистское! Она сделала глоток, счастливо зажмурилась, словно была не в крошечной квартирке-студии, а на побережье моря или океана.
— Неужели такой чудесный вкус? — Влад взял у неё фужер, попробовал, пожал плечами, — не понял! Шампанское как шампанское, только очень кислое.
Она не отвечала, открыла коробку с засахаренным миндалём, бросила орешек в рот. Закрыла глаза, наслаждаясь:
— Как давно я не пила настоящее шампанское! Давно забытый вкус! — она подвинула журнальный столик к дивану, поставила на него бутылку, коробку с миндалём, вторую бутылку убрала в холодильник — охлаждаться, забралась с ногами на диван, потягивая шампанское.
Белый квадратик чека сиротливо валялся на полу, Влад поднял его, собираясь бросить в мусор, машинально, взглянул на цену и замер, не поверив своим глазам:
— Сколько — сколько? — он вытаращил глаза на Наташу, — ты столько заплатила за эту шипучую хрень, за сморщенные засахаренные орешки? Ты с ума сошла! Это же мой недельный заработок!
Она не отвечала, просто взглянула в его сторону.
— Откуда у тебя столько денег, Наташа?
Она вновь промолчала, допила шампанское, налила ещё.
— Он дал? — Влад почувствовал, как у него внутри всё похолодело и даже сердце, казалось, перестало биться.
Она молчала.
— Наташа, я тебя спрашиваю! ОН дал тебе деньги?
Она криво усмехнулась:
— Ну, не ты же!
— Зачем ты берёшь у него деньги? Наташа!
— У кого мне брать? Ты же мне не даёшь денег и не спрашиваешь, есть ли они у меня? Он дал мне свою карточку, и я ей пользуюсь без ограничений.
Про себя она добавила: «Пока пользуюсь. Пока не предъявляю ему претензий, не пытаюсь его контролировать». Она умолчала о том, что всего лишь два дня назад, он позвонил ей, сказал, что хочет повидаться с дочерью. Заехал за ними, отвёз их в загородный дом. Они прекрасно провели время втроём, точно самая настоящая семья: муж, жена и дочка. Была приглашена няня, она ушла гулять с ребёнком во двор и межу ними всё произошло. Она не спрашивала, расстался он с рыжеволосой девкой или нет, знала — его бесит, когда она пытается его контролировать. Вечером он отвёз их домой и сунул Наташе карточку:
— Пользуйся!
И она пользуется! Купила шампанское, орешки, купит всё то, что не покупал ей Влад и даже не
