и воронок от мин, лежал растерзанный Мяч, а рядом с Чаком на расстоянии вытянутой руки сидела истекшая кровью Эйни, смотря на мага потускневшими глазами. Новообретённое лечение не работало. Не работала и магия, оставляя для обороны лишь бесполезные в этом бою пистолеты.
Выдохнув, Чак поменял свою позицию, перекатившись к кирпичной стене близлежащего здания и далее заползая за угол. Мозг мага принял решение отступать, но тут было оно. Оно шло, перебирая слизистыми отростками, взирая на мир единственным глазом зелёного цвета, оставляя за собой шлейф дымящейся слизи. Генезис шёл и питался всем, на что наступал, поглощая органику, непрерывно разрастаясь. Чак замер, существо его не замечало среди мусора и дымящей канализации. Оно сканировало местность и, наконец найдя для себя крупную пищу — валяющийся труп фурри белки — неспешно подошло к останкам павшего бойца. Слизень шагнул на тело одной из своих нелепых ножек, и труп тут же осунулся, будто бы всасываясь внутрь себя. В какие-то секунды от тела не осталось ничего, а Генезис, набухнув, поделился на две равные части, на два двуногих слизня с зелёными ищущими глазами.
И вот, эти два глаза увидело его — Чака, и больше медлить было нельзя. Вульфен вскинул свои Глоки в сторону слизняков, придав выстрелам убойную магическую формулу против этих тварей.
— Спирит! — подскочил он, просыпаясь в уже знакомой клинике Длизы.
— Что ты видел? — спросила Эйни, мешая маленькой пластиковой ложечкой жидкость в стаканчике с надписью “Фаст Милк”.
— Генезис… — выдохнул Чак, доставая из брони пистолет, на рукояти которого светилась голубоватая дымка заклинания.
— Теперь ты знаешь, как с этим сражаться, — покровительственно произнесла Эйни, подойдя и передав стаканчик со сладким молоком Чаку.
Вульфен спрятал Глок назад в броню, посмотрев на безмятежно дремлющего Мяча — вот кому ничего не снилось. Он ничего не боялся, принимая мир таким, какой он был, с детства привыкший к бойням и нищете, к потерям и боли. Чак отпил молоко с на удивление правильной дозировкой сахара, какую знала лишь машинка-секретарь Киби. Он взглянул на Эйни, осознав, что девушка применила сверхспособность, чтобы узнать даже такую мелочь о нём.
— Всё это бессмысленно, Эйни, я не смогу убить всех, если оно размножится.
— Расскажи, что ты видел? — настаивала, присев рядом, лисодевушка.
— Оно питается органикой, поглощая её всю, оставляя после себя ядовитую слизь. Это не убить оружием. Выстрелив в такое из дробовика, ты породишь сотни таких же, как оно. Тварь размножается делением, как только достигает критической массы или будучи оторвано от материнской особи чем-либо. Достаточно единой клеточки, чтобы из неё выросла крупная тварь, только пищу подавай. Это слизень или медуза, или ещё какая-то дрянь. Оно хочет лишь одного — пожирать и будет есть, пока от мира не останется ядовитый, безжизненный планетоид. И эта штука в руках мага Тэшек.
— Как думаешь, откуда это оружие? — спросила Эйни, а что речь идёт именно об органическом оружии, она не сомневалась.
— Не знаю даже, — покачал головой Чак. — Возможно существуют миры, убитые этой войной между нами и ними.
— Я вот думаю, везде-ли идёт такая вот война? Есть ли миры, где победил Спирит? Помнишь, что говорила Суппи? — спросила Эйни. — Система уже приходила в наш мир, были и фурри, и сверх способности. Возможно, была и антисистема, и чем всё закончилось? Каменным веком, пустынями типа Сахары с выжженными материками. Только сейчас климат наладился, уравновешивая мерзлоту полюсов и экваториальную жару.
— Только некому больше тут жить, — опустил глаза в стакан Чак. — Сначала мы убивали животных, потом наступил репродуктивный стоп и природа попыталась убить нас. И все эти косплеи с ушками и хвостами на фоне наших технологий выглядят по меньшей мере глупо.
— Чак? — улыбнулась Эйни, напомнив, — твои родители волки.
— А бабушка играет за антисистему, у которых в руках Генезис, нас ищет весь город. С родителями бы было всё нормально, — пожелал Чак.
— Я смотрела. Они их не тронут, не увидят, они скрыли Спирит в себе, согласившись на сделку с Самалит, — проговорила Эйни.
— Слушай, может нам и нужен этот Генезис? — посмотрел Чак на Эйни. — Погибнет всё живое, а затем умрёт и слизень, потом просто нужно будет вернуться на планету и начать тут всё заново…
— Ты говоришь как Суппи, — покачала головой Эйни. — Не сильно ли амбициозно для мага с магией в пятёрку?
— Тэшки — паразит на мире людей, Генезис же боевой организм апокалипсиса. Но ведь и люди не идеальны, иначе зачем было делать репродуктивный стоп?
Чак отпил из стакана, сахар начал питать его мозг и настроение потихоньку стало улучшаться.
— Нам не познать замысел Спирита, наша задача — просто драться, — Эйни положила парню руку на плечо. — Драться за Суппи, за Никки, за волков и даже за белок, обманом втянутых в войну кланов.
Они сидели и говорили о том и о сём, пока не вернулся Длиза, улыбающийся во весь свой клыкастый рот. У него были хорошие новости, и собакену не терпелось ими поделится с новообретённой командой.
Глава 33. Генезис
Так, народ! — оглядел всех вернувшийся Длиза, в своих лапах бультерьер держал какие-то шнуры и коробки с гаджетами.
Костюмы Мяча, Эйни и Чака стояли, облокотившись на дальнюю стену, пока боевая группа сидела на диванах в приёмной этой окололегальной клиники.
— Вот ваши новые коммуникаторы, — вывалил пёс приборы на стол. — С личностями познакомитесь позже, рекомендую заучить новые жизненные легенды. Все они реальные люди и, если, например, твой, Эйни, кодовый двойник получает штраф, а тебя задерживает полиция, то тебе придётся оплатить штраф и наоборот. Засветитесь на мокрых делах, полисмены придут брать законопослушных граждан. Коммуникаторы помогут оплачивать покупки скрытыми транзакциями, проходить через турникеты на вокзалах и метро, но попытаетесь баллотироваться в правительство города, начнутся проблемы. В общем, гаджетами не светить, также как и с легальными их надо отключать перед операциями. Поймают с этим, у вас будут проблемы с полицией.
— Больше, чем отрыв башки? — уточнил Мяч. — Просто последнее время у нас нет меньших проблем, каждая норовит снести голову.
— Создание множественных личностей — уголовное преступление, — вполне серьёзно напомнил пёс.
— Мяч говорит, что, если нас поймают, то до тюрьмы мы не доживём, — пояснил Чак, что
