Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
На творчество Ибн Сина оказали большое влияние ученые Средней Азии, его предшественники и современники, в особенности философ Фараби и ученый энциклопедист Бируни, вышедшие из среды предков узбекского народа.
Можно сказать, что Ибн Сина – гордость и слава всех народов Средней Азии. Его любят и ценят и таджики, и узбеки, и персы, судьбы которых неразрывно связаны между собою на всем протяжении истории.
Культурные ценности раннего Средневековья создавались усилиями представителей различных народностей и племен, являвшихся во многих случаях общими предками современных народов.
Как великий ученый и философ раннего Средневековья, как посредник в обмене культурными ценностями между народами Востока и Европы в эпоху, когда религиозные различия являлись серьезным препятствием такому обмену, Ибн Сина имеет мало равных себе в истории.
Печальная повесть об ассасинах
То был тихий, учтивый юноша, внимательный ко всему и охочий до знаний. Впоследствии случайные знакомые и соседи, вспоминая такого рода юношей, качают головой и говорят, что они и поверить не могли, когда услышали…
Итак, он был мил, приветлив, учтив, и он сплел цепь зла.
Звали этого юношу Хасан ибн Саббах. Именно он основал тайную секту, чье название и теперь считается синонимом коварного убийства. Речь идет об ассасинах – организации, исправно готовившей убийц. Они расправлялись с любым, кто был противен их вере или ополчался на них. Они объявляли безжалостную войну любому, мыслившему иначе, запугивая его, угрожая ему, а то и без долгой канители приканчивая. Язык кинжала был красноречивее уговоров.
Учтивые юноши не брали в расчет лишь жалость. Их имя – ассасины – с давних времен вызывало трепет. Звук его означал скорую, неминуемую смерть, – смерть, что придет из-за угла. Открытый приговор и коварный росчерк клинка – вот грамота ассасинов. Одной их угрозы было достаточно, чтобы сильные мира сего дрожали, как деревце под занесенным топором.
В молодости в жизни гения – а Хасан ибн Саббах был гением, пусть и исполненным зла, – часто ничто не указывало на уготованную ему судьбу. Хасан родился около 1050 г. в небольшом персидском городке Кум. Вскоре после его появления на свет родители перебрались в городок Райи (или Рей), лежавший близ современного Тегерана, а сейчас практически слившийся с ним. Здесь юный Хасан получил образование и уже «с младых лет», пишет он в своей автобиографии, дошедшей до нас лишь в отрывках, «я воспылал страстью ко всем сферам знаний». Больше всего ему хотелось проповедовать слово Аллаха, во всем «храня верность заветам отцов. Я никогда в жизни не усомнился в учении ислама; я неизменно был убежден в том, что есть всемогущий и вечносуший Бог, Пророк и имам, есть дозволенные вещи и запретные, небо и ад, заповеди и запреты».
Хасан ибн Саббах
Ничто не могло поколебать эту веру вплоть до того дня, когда 17-летний студент познакомился с профессором по имени Амира Зарраб. Тот смутил чуткий ум юноши следующей неприметной, казалось бы, оговоркой, которую раз за разом повторял: «По сему поводу исмаилиты полагают…» Поначалу Хасан не уделял внимания этим словам: «Я считал учение исмаилитов философией». Мало того: «Что они изрекают, противно религии!» Он давал это понять своему учителю, но никак не умел возразить его аргументам. Всячески юноша противился семенам странной веры, высеваемым Заррабом. Однако тот «опровергал мои верования и подтачивал их. Я не признавался ему в этом открыто, но в моем сердце его слова нашли сильный отклик».
Так Хасан сделал первый шаг по стезе, приведшей его и его учеников ко многим страшным и печально известным убийствам.
Первые встречи – первые тайны
В 1332 г., когда французский король Филипп VI задумал новый крестовый поход, чтобы вернуть утраченные святые земли, немецкий священник Брокардус написал трактат, предлагая королю своеобразные правила поведения в этом крестовом походе. Брокардус, проведший некоторое время в Армении, значительную часть своего трактата посвятил специфическим опасностям подобной экспедиции на Восток, а также возможным мерам предосторожности.
Среди таких опасностей священник особо выделил одну: «Я называю их ассасинами. Они ужасны и неуловимы. Они продают сами себя, жадны до человеческой крови, убивают невинных за плату и ни в грош не ставят свои собственные жизни или спасение. Как дьявол, они превращаются в ангелов света, имитируя их жесты, одежду, языки, привычки и действия различных наций и народов; спрятавшись в овечьи шкуры, они принимают смерть, будучи разоблаченными. Я сам никогда не видел их и знаю лишь по общему представлению или письменному источнику. Поэтому я не могу показать что-то еще или дать более полные сведения. Я не могу показать, как можно распознать этих людей по одежде или иным признакам, потому что они не известны ни мне, ни кому-либо еще; также я не могу показать, как можно опознать их по имени, слишком отвратительна их профессия. Ненавидимые всеми, они скрывают свои имена».
Для Брокардуса ассасины – наемные тайные убийцы, необычайно одаренные и опасные. Называя их источником опасности на Востоке, он не связывал их со всей определенностью с неким местом, сектой, нацией, и не приписывал какие-либо религиозные взгляды или политические цели. Для него они просто безжалостные убийцы, от которых надо защищаться. Действительно, к XIII столетию слово «ассасин» в различных формах уже вошло в употребление в Европе. И значение его было именно «жестокий профессиональный убийца». Флорентийский летописец Джованни Виллани, умерший в 1348 г., рассказывает, как правитель Лукки, послал «своих ассасинов» («I suoi assassini») в Пизу, для убийства некоего личного врага, причинявшего ему беспокойство. Даже раньше Данте в сноске к девятнадцатому стиху говорит о «вероломном ассасине» («lo perfido assasin») Франческо да Бути и объясняет читателям этот термин: «Ассасин – человек, убивающий других за деньги». С тех пор слово «ассасин» стало общеупотребительным существительным в большинстве европейских языков. Оно означало «убийца», а в более развернутом смысле – «человек, вероломно убивающий из-за угла, чьей жертвой является публичная фигура, а мотив убийства – фанатизм или жадность».
Однако это не всегда было так. Впервые слово «ассасин» возникло в хрониках Крестовых походов для обозначения странной группы мусульманских сектантов в Ливане. Их предводитель – таинственная фигура, известная под именем Старец с горы. Своими верованиями и деятельностью они вызывали отвращение одновременно и у христиан, и у мусульман. Одно из самых ранних описаний секты содержится в сообщении посланника, отправленного в 1175 г. в Египет и Сирию императором Фридрихом Барбароссой. Он говорит: «Заметьте, что, по сведениям из Дамаска, Антиохии и Алеппо, существует племя горных сарацинов. На своем родном языке они называют себя Heyssessini, на итальянских диалектах “жители гор”. Эти люди живут без всякого закона, едят свинину и насилуют всех женщин без разбора, включая своих матерей и сестер. Они живут в горах, неуязвимы, поскольку обитают в хорошо укрепленных замках. Их страна не очень плодородна, поэтому они живут за счет скотоводства. Глава у них – повелитель, который внушает страх не только проживающим вокруг мусульманам, но и христианам, поскольку убивает их совершенно невероятным образом.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
