Эдриан отпил добрую половину, вытер губы ладонью и мрачно кивнул:
— Вы застали меня врасплох, мадам. Я действительно не знал о вашем существовании. Она ласково улыбнулась ему:
— Пожалуйста, называй меня Элисон. Знаешь, ты очень на нее похож. Ее глаза, ее рот.
— Пока я вас не увидел, я лишь смутно помнил, как она выглядит.
Наклонившись, Элисон похлопала его по колену:
— Она бы очень тобой гордилась, Эдриан. Она всегда это делала, но увидеть тебя взрослым, таким красивым мужчиной… Думаю, у нее бы сердце разорвалось от гордости.
— Почему никто не говорил мне? — спросил он. — Почему вы не дали мне знать? Если вы действительно моя тетушка, почему вы живете в домике дровосека?
Она посмотрела на него с явным неодобрением.
— Уильям Флетчер любил меня еще тогда, когда никому не было до меня дела, милорд. Он хороший человек, и он мой муж.
— Умоляю, простите. Не потому ли…
— Ты удивлен? — великодушно произнесла она. — Это было так давно, Эдриан, и я много лет об этом не думала. Но твоя жена рассказала мне о твоих бедах и попросила все объяснить, чтобы ты перестал мучиться. Она очень любит тебя.
Да, теперь он начинал верить. Лилиана говорила правду, а он сказал ей…
— Расскажите мне, пожалуйста. Она вздохнула.
— Живя в Лонгбридже, где, кроме нас, детей не было, мы с Эвелин стали близкими подругами. — Нервно кашлянув, Элисон взяла маленькую подушку и сжала ее в руке. — Я была на два года старше сестры… мне исполнилось восемнадцать, когда за мной начал ухаживать твой отец. Он был очень красив и обворожителен.
Арчи обворожителен? Невероятно!
Покраснев, Элисон еще крепче сжала подушку.
— Он меня покорил, я считала его самым интересным молодым человеком на свете. Наше знакомство продолжалось, и я была крайне взволнована, когда он намекнул, что между нами возникло нечто большее.
— Но он женился на моей матери, — нахмурился Эдриан.
В глазах Элисон мелькнула тень страдания, и она быстро отвела взгляд.
— Да, он это сделал. Ты должен понять, что он был единственным молодым человеком, которого мы с Эвелин знали. Конечно, существовали и другие, но отец считал их неподходящими для дочери графа.
Эдриан мог понять, как Арчи проник в их жизнь, но почему его мать вышла за него замуж?
— Я рассказываю тебе это затем, чтобы ты представил наши мысли и чувства. Эвелин обожала твоего отца, хотя Арчибальд высоко ценил меня… настолько высоко, что просил моей руки. Мы собирались объявить о нашей помолвке на весенней ассамблее. Я думала, что умру от нетерпения, ведь до нее было целых четыре месяца. — Она подняла глаза, и Эдриан увидел в них слезы. — К несчастью, я понятия не имела, как сильно моя сестра любит Арчибальда, потому что она… она…
Эдриан проглотил комок, видя ее мучительные попытки найти слова. Он не хотел ничего слышать, но у него пропал голос, и он не смог ее остановить. Наконец Элисон глубоко вздохнула.
— Думаю, когда-то она действительно обожала его. — Нижняя губа у нее задрожала, и она прикусила ее, чтобы удержать слезы. — В общем, Эвелин… его соблазнила. От шока Эдриан открыл рот. Эта женщина лжет! Его мать презирала Арчи, она никогда бы такого не сделала, он был уверен.
— И… и забеременела, — шепотом добавила Элисон. Он вскочил со стула и направился к камину, не желая верить столь отвратительной лжи.
— Простите, мадам, но я не могу представить, зачем вы порочите мою мать таким недостойным способом…
— Лучше садись и выслушай меня до конца. Ты еще многое должен узнать… Чтобы избежать скандала, мой отец и лорд Килинг, твой дед, попытались скрыть правду. Эвелин быстро повенчали с Арчибальдом, а меня отправили в Лондон. Но все, естественно, догадывались об истинной причине, что и подтвердило твое рождение через семь месяцев после их свадьбы.
Он плод того соблазнения! Его зачали в каком-нибудь стогу! Но если это правда, значит, он законнорожденный! Пусть зачатие произошло до брака, он тем не менее сын Арчи.
— Как же… его презрение? — пробормотал Эдриан.
— Он считал, что его заставили на ней жениться, и никогда не смог ее за это простить, — грустно ответила Элисон.
— А его презрение ко мне? Ведь я же его сын!
— Конечно, ты его сын. Как ты мог думать иначе? — удивилась она.
— А что мне оставалось думать, черт побери? Мой отец презирал меня, едва я родился.
— О нет, Эдриан, ты его сын.
— Тогда скажите мне почему.
— Не могу тебе объяснить. Но он так и не простил Эвелин и никогда не переставал любить меня.
— У него есть второй сын от нее, в котором он души не чает…
— Нет, — спокойно возразила она.
— Ч-что вы имеете в виду?
— Позволь мне все сказать, потому что, боюсь, я уже никогда не заговорю об этом снова. Меня отослали в Лондон, но я пожаловалась отцу. Я считала несправедливым, что именно я наказана за… неосторожность Эвелин. Тогда отец послал меня в Венецию, где я была компаньонкой двух молоденьких девушек. Через несколько лет мне наконец до смерти надоело изгнание и я самовольно вернулась домой. Отец пришел в ярость, он боялся скандала и не хотел, чтобы я оставалась даже рядом с Лонгбриджем. Но я еще любила Арчибальда, ужасно сердилась на Эвелин, считала себя преданной… ведь у меня украли счастье, которое должно было стать моим. Не подчинившись запрету отца, я сняла маленький дом неподалеку от Килинг-Парка и сменила имя.
Вскоре Арчибальд узнал об этом и приехал ко мне. Господи, я сгораю от стыда, рассказывая тебе подобные вещи! — неожиданно воскликнула Элисон. — Через некоторое время я обнаружила, что ношу ребенка твоего отца.
Эдриан лишился дара речи. Лишился способности дышать. У него есть другой брат. Где-то живет третий ребенок Арчи.
— Он пришел в восторг, а я очень испугалась. Одно дело — запретная связь… я хотела отплатить сестре и любить человека, который должен был стать моим мужем! Но ребенок… это громадная ответственность… к тому же он родится вне брака! Арчибальд был счастлив и до безумия полюбил малыша в тот момент, когда взял его на руки.
Эдриан с такой силой вцепился в сиденье, что у него заболели пальцы.
— И где он сейчас? — Голос не подчинялся ему.
— Это Бенедикт, — прошептала Элисон.
Комната вдруг поплыла перед ним, и Эдриан закрыл лицо руками. Он слышал ее испуганный крик, чувствовал, как она гладит его по волосам.
— О, мой дорогой, поверь, меньше всего на свете я хотела бы причинить тебе боль, но ты должен все узнать, и если то, что рассказала мне твоя жена, правда…
— Что еще? — яростно выпалил он, подняв голову. — Что еще я должен знать? Элисон отдернула руку.
