class="p1">Соня тихо сказала:
— Подождем немного, сейчас это небезопасно.
Лали метнула на нее гневный взгляд и выглянула из своего укрытия, чтобы осмотреть территорию.
— И что дальше? — спросила она, не глядя на Соню.
Ответа не последовало.
Лали в недоумении оглянулась. Лицо Сони было искажено беспокойством.
— Этот чертов Рэмбо должен был ждать здесь, — пробормотала она.
Лали больше не могла сдерживаться:
— Что происходит? Что вы с Рэмбо натворили?
— Сейчас не время, — только и бросила Соня.
По ее напряженному голосу Лали поняла, что больше ничего от нее не добьется. Видимо, придется подождать.
Соня, похоже, была сама не своя. Она сжала руку в кулак и ударила по стволу дерева:
— К черту, я не могу тупо ждать этого идиота. Нельзя терять ни минуты. Если они найдут нас… — Она умолкла.
Лали не отпускала мысль о том, чем все это обернется для них.
— Сбереги это золото, — сказала Соня, оглядывая стену и деревья. — Оно тебе еще как пригодится
— И все-таки в чем заключался ваш план? — не выдержала Лали.
Соня вздохнула:
— На данный момент никакого плана нет.
До них донеслись звуки быстро приближающихся шагов, и обе отпрянули в тень. Лали присела на корточки за толстым деревом, а Соня так и осталась на виду. Дурга… Она остановилась в нескольких метрах от них: согнулась пополам, упираясь руками в колени, и жадно глотала воздух.
Лали уловила беспорядочные голоса, звучавшие все громче. Огоньки — судя по виду, фонариков — зигзагами пробирались сквозь темные заросли. Дурга в панике смотрела на высокие стены.
— Дурга, Дурга, сюда, сюда, — позвала ее Лали.
Соня выругалась у нее за спиной и прошипела:
— За мной.
И Лали, и Дурга теперь мчались на голос Сони, выискивая ее в темноте. Соня ловко залезла на дерево, выискивая раскидистые ветки, с которых можно было бы перебраться на стену. Лали и Дурга последовали ее примеру, карабкаясь, как обезьянки, на соседние деревья.
— Быстро! — крикнула Соня во весь голос. — Прыгайте.
И Лали, и Дурга испуганно уставились на нее, затем посмотрели вниз. Уже можно было разглядеть лица охранников, так что счет шел на минуты. Все трое перепрыгнули через стену. В левой руке Лали держала мешочек со слитками. При падении она не успела сгруппироваться, и острая боль пронзила запястье. Соня уже мчалась по шоссе, чудом не угодив под колеса встречного грузовика. Лали посмотрела направо и увидела горящую машину. Чуть поодаль кричали и ругались мужчины с шафрановыми повязками на лбу. Лали знала, что сейчас не время для боли и слез. Если их найдут, они потеряют больше, чем жизнь.
Она положила руку на плечи Дурги и мягко притянула девочку к себе. Скулеж малышки постепенно перерос в судорожные рыдания.
— Посмотри туда, — сказала ей Лали, указывая в сторону забора. — Как ты думаешь, что они сделают, если схватят нас?
Дурга подняла на нее покрасневшие от слез глаза. В них плескалась боль.
— Моя сестра, — заплакала она. — Моя сестра все еще там.
Она поползла обратно к стене и, царапая бетонную поверхность, попыталась вскарабкаться наверх. Лали прыгнула на нее, оттаскивая назад. Дурга кричала, визжала, отпихивала Лали слабыми ручонками.
Нужно прекратить это, ведь их услышат… Лали обхватила Дургу обеими руками и стиснула изо всех сил. Запястье, наверняка сломанное, горело от боли. Она поволокла Дургу через дорогу, моля о том, чтобы их никто не заметил. Один шанс на свободу, один только шанс — это все, о чем она просила.
Когда полотно шоссе осталось позади, Лали потащила воющую Дургу дальше, продираясь сквозь щетинистый подлесок. Соня вышла из своего укрытия за валуном. Увидев ее, Лали отпустила Дургу и с трудом перевела дух. Присела на корточки, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Дурга тихо скулила рядом с ней. Звуки пронзали душу, вызывая мрачные воспоминания о ритуальном плаче женщин во время церемонии кремации в родной деревне.
— Нам надо двигать отсюда, — сказала Соня, и Лали впервые увидела, как страх исказил безупречное лицо. — Они знают, что мы убежали, и этого достаточно, даже если они не обнаружили… кое-что другое.
Лали не понимала, что Соня имеет в виду, пока не посмотрела на матерчатый мешочек, все еще зажатый в кулаке.
Она заставила себя подняться и с трудом подняла Дургу. Соня шла впереди, пробираясь сквозь подлесок; сухие ветки и листья хрустели у нее под ногами. Лали следовала за ней, как за светом маяка. Рыдания Дурги не стихали — столь велика была ее потеря, и Лали крепко сжимала маленькую ручонку. Она слышала крики преследующей толпы, но, возможно, все это существовало только в ее воображении — люди с фонариками и палками, вечные ее преследователи.
К тому времени как они добрались до пустоши, Дурга перестала плакать, но Лали не стало легче — она чувствовала, как на плечи навалилась усталость, накопившаяся за всю ее жизнь. Хотелось лечь на землю, на постель из опавших листьев, и забыться. Но она знала, что это небезопасно. Закрывая глаза, она по-прежнему слышала звуки погони.
Соня молчала.
— Где Рэмбо? — тяжело дыша, спросила Лали. — Где Рэмбо?
Блондинка не ответила. Спустя какое-то время она замедлила шаг и сказала:
— Нам нужно как-то выбираться отсюда.
Она вышла на шоссе и попыталась поймать попутку. Лали, державшаяся с Дургой в тени, слышала, как мимо проехало несколько больших машин. Она видела, как Соня размахивает руками, привлекая внимание. Белокурая женщина на пустынном шоссе — Лали знала, чем это чревато. Но отчаянно надеялась, что после всего случившегося на них не обрушатся новые напасти.
Наконец их подобрал грузовик, за рулем которого сидел пожилой сикх. Они втроем устроились в кузове, частично накрытом черным брезентом. Лали лишь мельком увидела лицо шофера в боковом зеркале, когда Соня торопливо заталкивала их с Дургой в машину. Суматоха, казалось, немного утихла. Водитель, возможно, выбрал более длинный маршрут, спасая пассажирок от неизбежной облавы.
Долгое время висело молчание. Наконец Соня вздохнула и спросила:
— Тебе есть куда пойти?
Лали кивнула.
— Эта жирная сука, твоя мадам, по уши в этом деле, — продолжила Соня. — Если вернешься в Сонагази, тебе конец. Лучше найди другое место.
Лали снова кивнула, подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом.
Даже в этой невыносимой жаре Дургу познабливало. Лали посмотрела на малышку и снова окунулась в свои мысли. Надо придумать, куда пойти. Всю свою жизнь она мечтала сбежать — иногда расплывчато, а порой со всей решимостью. Но ей никогда не приходилось всерьез задумываться о том, куда она пойдет, где сможет найти убежище. Когда Лали выходила за пределы Сонагачи,
