Будто прочитав мои мысли, Моргана вздохнула.
– Я понимаю, как все это выглядит, но у тебя не будет выбора, Аллин. Ты не представляешь, на что способна матриарх! И какие у нее есть методы убеждения. Даже ты не выдержишь, если станешь упорствовать.
– Это мы еще посмотрим, – пробормотал я, холодно глядя на темную эльфийку.
– Аллин, если ты станешь моим мужем, я никогда не допущу, чтобы ты почувствовал себя в чем-то ущемленным, – она посмотрела на меня почти умоляюще. – Понимаю, что ты наверняка наслушался всякого о наших обычаях. Но все зависит от конкретной женщины. У меня не будет других мужей или наложников, кроме тебя. И я никогда не стану пользоваться своей властью, чтобы как-то оскорбить тебя или унизить.
Я лишь хмыкнул.
– Пока тебе не прикажет этого матриарх, не так ли?
Она дернулась, словно я ее ударил, и отвернулась к окну. Вновь воцарилось гнетущее молчание.
– Скажи, почему ты так беспрекословно ей подчиняешься, Моргана? – в этот раз первым заговорил я. – Насколько я слышал, она убила твою мать.
Темная эльфийка сжала кулаки.
– Хочешь знать, почему мне приходится служить женщине, которую ненавижу больше всего на свете?
Похоже, мой ответ ей и не требовался, поскольку она продолжила, даже не дождавшись его:
– Когда я была совсем юной и глупой, то считала, что смерть – самое страшное, что может случиться. И умирать я сильно не хотела. Особенно под пытками, которые мне красочно расписали в случае, если не соглашусь на «щедрое» предложение тетки.
– Даже если ты согласилась служить ей и позже пожалела об этом, почему не попыталась все исправить? – осторожно спросил я. – Ты приносила какую-то особую клятву?
Моргана горько рассмеялась.
– Клятву? Как бы я хотела, чтобы все было так просто! Да я бы уже давно ее нарушила, что бы ни ждало после этого. Даже смерть приняла бы с радостью, зная, что эта тварь перестанет коптить небо своим дыханием.
– Тогда что? – не понял я.
Может, матриарх использовала какой-то ритуал типа того, который Нисари проделывал со своими последователями? Но даже в этом случае у тех оставался выбор. Они могли ослушаться, а уже потом умереть.
– Она маг крови, – Моргана грустно улыбнулась, словно это должно было мне все объяснить.
– И что? – я с недоумением смотрел на нее. – Нет, я читал, конечно, что у темных эльфов есть такие маги, пусть и рождаются они очень редко. Но в наших библиотечных книгах особых подробностей на эту тему не находил.
– А ты и не мог. Как ты верно подметил, маги крови рождаются только среди народа темных эльфов. И даже у нас эти знания даются далеко не каждому. Неподконтрольных короне магов крови предпочитают попросту уничтожать. Слишком они опасны. Даже необученные. А уж такие, как наш матриарх, знающие, как управлять своей силой, особенно.
– Чем же они так опасны? – чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок, спросил я.
Мало мне было одного темного властелина! Так тут, похоже, еще кровавая маньячка какая-то нарисовалась, которой тоже что-то от меня нужно.
– Стоит магу крови получить хотя бы каплю твоей крови, и он может сделать с тобой все, что захочет. Свести с ума. Напустить страшную болезнь. Отыскать где угодно. Заставить мучиться всю жизнь от проклятья, с которым не справится ни одна другая магия.
– И что же матриарх обещала сделать с тобой, раз это так тебя пугает?
Мне все сильнее не нравилось то, что я узнавал. И был далеко уже не так уверен, что даже со всеми моими знаниями смогу выйти победителем из намечающейся передряги.
– А она уже сделала, – горько отозвалась Моргана. – Заставила меня пройти через особый ритуал, доступный лишь кровным родственникам. То, что моя мать была сестрой матриарха, стало для меня решающим. Не будь этого, меня бы попросту убили. Но предпочли сделать своей марионеткой. Ты спрашивал про татуировки на моем теле, – Моргана заголила рукав, демонстрируя красные узоры. – Когда-то их вырезали прямо на моем теле ножом, закаленным в крови матриарха. И теперь я не смогу пойти против нее. Даже если не захочу выполнять ее приказ, тело взбунтуется против меня и выполнит его само. Я же при этом буду чувствовать настолько сильную боль, что… – ее голос сорвался. – Вот скажи, как думаешь, что чувствуют люди, которых сжигают заживо? Или с которых сдирают кожу? Так вот, эта боль троекратно превосходит все это вместе взятое! И что хуже всего, ты не можешь даже отключиться и потерять сознание. Даже умереть не сможешь, как бы истерзано и изранено не было твое тело. Будешь чувствовать эту боль столько, сколько пожелает матриарх. А уж она добротой и милосердием не отличается, поверь мне! Поначалу я еще пыталась бунтовать, и лучше тебе не знать, чем все это заканчивалось. А итог был один – я все равно делала все, что пожелает матриарх. Есть еще кое-что. Она связала нас с ней на таком уровне, что любую ее боль я буду чувствовать как свою. Забирать себе. Если получит рану, мои жизненные силы помогут ей восстановиться. Ее же смерть будет означать и мою. Более того, даже если бы захотела плюнуть на себя и выдержать всю ту боль, то не смогла бы. Тело бы меня не послушалось и отказалось повиноваться, если вздумаю сделать что-то, что может причинить вред матриарху. Она же не стесняется пользоваться своей властью надо мной, особенно если я хотя бы в малом проявляю неповиновение. Знаешь, почему я даже постоянных мужчин на родине предпочитала не заводить? Потому что несколько раз ее наказание состояло в том, чтобы я собственными руками убила тех, с кем успела сблизиться. Я видела, что делают мои руки, но не могла себя остановить. И это ужасное ощущение! Теперь ты понимаешь, почему я говорю тебе, что лучше согласиться на то, что она предложит, и не испытывать ее терпения?
Я внимательно смотрел на Моргану, которую даже потряхивало во время рассказа. Видимо, воспоминания разбередили старые раны и заставили заново пережить не самые приятные моменты. И в то же время понимал, что не позволь ей матриарх, она бы не смогла быть со мной настолько откровенной. А значит, это в какой-то мере тактика запугивания. Моральное давление, которое должно заставить меня быть посговорчивее. Если я прав, то сейчас вслед за угрозой кнута последует обещание пряника. И не ошибся! Моргана немного помолчала, успокаиваясь и беря себя в руки, потом уже более нормальным тоном продолжила:
– В твою пользу может сыграть то, что матриарх, как и многие наши женщины, относятся к мужчинам снисходительно. Если те не дерзят, не противоречат, о них заботятся и даже балуют. Тебе оборудуют лучшую мастерскую, предоставят любые доступные знания, позволят заниматься экспериментами. Взамен ты всего лишь будешь поставлять свои изделия и жить вдали от интриг и всяческой нервотрепки. Не самая худшая жизнь.
– Для попугайчика или канарейки возможно, – иронично отозвался я.
Моргана лишь вздохнула.
– Ты ведь понимаешь, что матриарх все равно заставит тебя сделать все, что ей нужно? Но чем дольше ты станешь сопротивляться, тем больше пострадаешь. А я этого не хочу.
