Он извиняясь посмотрел на меня и я не смогла сдержать улыбку. Какой же прелестный смышленый ребёнок. Как можно было отказаться от такого чуда?
— Не волнуйся. Покажи-ка, что ты выучил? — Я открыла азбуку и показала на первую попавшуюся букву алфавита. — Что это за буква?
Анвиэль счастливо улыбнулся и ответил:
— Р. Это буква — р.
— Хорошо. А эта? — Я показала другую букву и он снова правильно ответил.
— Это — п. С… ж… у…
Он так весело подпрыгивал каждый раз когда я хвалила его. Не могла не обнять.
— Хорошо. Как только тебя освобожу, научу читать. Договорились?
Он часто закивал, радуясь. Я видела его нетерпение, и сама хотела скорее вызволить его из этой своеобразной тюрьмы.
Анвиэль встал и пошёл в другую сторону от полянки. Я хотела было идти за ним, но он уже стал идти обратно. Увидев то что было у него в руках, я аж вздрогнула.
Он сел рядом со мной и открыл шкатулку. Очень знакомую мне. Мою шкатулку, в которой я хранила самое сокровенное.
— Мам, прости что я взял без спроса, но она очень красивая. — Анвиэль открыл шкатулку и достал из неё маленькую свистульку. Ту самую, что я когда-то подарила своему сыну. За день до аварии.
— На самом деле я нашёл тебя с помощью этой шкатулки. Я слышал свист. Громкий, красивый. И я с помощью магии настроился на этот звук. — Анвиэль стал явственно шепелявить, возможно из-за волнения. Тогда я обняла его поддерживая и он продолжил говорить. — Этот свист привел меня к тебе. Ты тогда плакала. Очень сильно. Держала в руках что-то и обнимая, плакала. И тебе было больно. И тогда я решил, что ты больше никогда не будешь плакать так горько.
— Ох. Анвиэль.
Не может быть. Неужели это то, о чем я подумала? Но разве такое возможно? Учитывая что магия существует, вполне возможно. Мог ли мой погибший сын, с помощью игрушки, навести на меня Анвиэля? Ведь в тот день я плакала над фотографией сына.
Уже месяц прошёл с его гибели, но я никак не могла отпустить. И именно в тот день, засыпая, я почувствовала что-то. Утром я поняла что могу жить дальше, хотя за последний месяц не могла прийти в себя.
Моим спасителем оказался Анвиэль? Я действительно больше не плакала так горько, как в тот день. Чувствовала пустоту и старалась ее заполнить детсадовскими детьми. А оказалось все это время я была под присмотром Анвиэля, которого призвал мой погибший сын.
Я не сдержалась и снова заплакала. Мальчик, мой сын, обнял меня и по телу разлилось тепло. Как я давно не чувствовала этого. Любви своего ребёнка.
— Анвиэль. Какой ты молодец.
Прижимая к сердцу своего нового обретенного сына, я вновь оживала. Но не надолго. Почувствовала как меня стало утягивать назад. К камню.
— Мам. Ты должна идти. И не волнуйся. Со мной все будет хорошо. Я буду ждать тебя.
Как же я не хотела отпускать его, но это было не в моих силах. Я на прощание поцеловала мальчишку в щёчку и открыла глаза.
Убрала руку от кокона и повернулась в сторону Азриша, но увидела развернувшуюся схватку. Азриш один бился против двух оборотней. Тех самых, которые недавно пленили меня. Это был Аббар и его прихвостень.
Глава 67
Аббар заметил меня и направился в мою сторону, но остановился у каменной глыбы. Он не мог пройти ко мне.
— Феиль. Долго же тебя пришлось искать. — Аббар вальяжно облокотился о камень и продолжил, не обращая внимания на бьющихся, позади него, Азриша и его друга. — Но, таки нашёл. В этот раз свяжу тебя покрепче.
— Не будет никакого следующего раза…
Я не знала на кого смотреть. Я боялась за Азриша, но похоже зря. Было видно, что противник уже сдаётся. Азриш был в лучшей форме. Ведь не зря его называли охотником. Слаженные движения, ловкость рук и ног. Он не проигрывал.
— Ардос, кинжал! — Обратился Аббар к другу.
В руках Ардоса, откуда ни возьмись, появился небольшой светящийся ярким светом кинжал. Он ловко им орудуя, увернулся от атаки Азриша и порезал тому руку. Оборотень скорчившись, упал наземь. Ардос тут же скрутил его и поднёс кинжал к горлу.
— Азриш…
Сделала шаг по направлению к нему, но вспомнила, что выйди я за защитное кольцо, окажусь в руках Аббара. Он предвкушающе оскалился, рассматривая меня с ног до головы.
— Если не хочешь чтобы с твоим оборотнем что-то случилось, ты должна пойти со мной, дорогуша.
— НЕТ! Мария не слушай его…
Азриш пытался вырваться, но ещё громче закричал от боли. Ардос смеясь, оцарапал горло моего возлюбленного.
— Ты точно отпустишь его? — Спросила я Аббара.
— Да.
Возможно он и лгал, но выхода не было. Азриш уже еле дышал, и мой выбор был очевиден. Он и мужья обязательно найдут меня, куда бы не спрятал меня Аббар. Я была уверена, что делаю правильный выбор.
Хотела схитрить, освободить блок и отправить знак мужьям, но Аббар зарычал на меня:
— Только попробуй использовать магию. Не задумываясь, убью его. В кинжале твоя магия, которую я успел выкачать, перед тем как ты сбежала. Так что если царапнуть хоть чуть глубже, он погибнет. И ничто не сможет ему помочь.
Я задрожала от страха, но тем не менее стала идти к Аббару. Стоило мне оказаться в шаге от защитного кольца, как Азриш дернулся в руках противника. Сам оказался ранен, но повалил врага наземь и тем же кинжалом проткнул горло Ардосу, насквозь.
Аббар с ревом кинулся на Азриша, и я вскрикнула от страха, выбегая за пределы кольца. Мой оборотень отвлекся на меня и Аббар смог схватить кинжал, которым мгновенно провел по груди Азриша, разрывая кожу, окрашивая кинжал в цвет крови.
Я застыла от страха и не могла поверить собственным глазам. Азриш со стекленеющими глазами упал на землю, прошептав напоследок, чтобы я шла за защитное кольцо.
Но, я не успела. Аббар за секунду оказался рядом со мной и схватил за горло.
— Не-ет. Больше не убежишь.
Сердце разрывалось от боли. Я только что обрела сына, но потеряла возлюбленного. Не может же жизнь быть так несправедлива ко мне.
Я пыталась вырваться из его рук, но он казалось от этого только заводиться.
— Что-то больно много энергии в тебе, для той что давно не виделась с истинными. Пожалуй, надо немного позаимствовать ее себе. Все же пришлось попотеть, чтобы найти тебя…
Аббар притянул меня к себе, и хотел было поцеловать, но остановился. Он мгновенно изменился в лице. Побледнел и освободил меня от своих тисков.
Я отошла от оборотня, смотря, как он просто усыхает передо мной. Глаза тускнеют, и появляется в них дичайший страх и боль. Но Аббар не мог ничего произнести или прокричать. Он словно сам оказался в тисках.
