– Почему ты спрашиваешь? – насторожилась. – Что случилось? Дело во мне? В моем имирте? Ты узнал что-то? – крепче сжимая пальцы и впиваясь в его плечи, я допрашивала его. Имирт всколыхнулся внутри, наполняя первозданным хаосом.
– Успокойся, – повелительным тоном и силой собственного имирта заставил немного улечься поднимающуюся бурю. – Просто хочу, чтобы ты отдохнула. – Уткнулся носом мне в шею и с шумом вдохнул запах моих волос. – Хочу побыть с тобой, – произнес, касаясь губами моей кожи.
– А как же твои дела? – не верилось, что оставит даже на время свои планы мести.
– Подождут, – теперь уже язык коснулся шеи, соблазняя меня совсем никуда не выходить из спальни. – Можем отправиться куда пожелаешь, – снова лишь на словах давал мне выбор, а на деле уже подмял под себя и вклинился коленом между моих бедер. – Этот день только наш, – искушающе прошептал, – а ты только моя, – и стремительным движением толкнулся в меня. Тело пронзило электрическим разрядом, с губ сорвался непрошенный стон.
Один день – так ничтожно мало, но по меркам Дана – непозволительная роскошь. Не видела разумных причин для этого. Но с каждой секундой трезво рассуждать становилось все сложнее.
Я обвила его ногами, подстраиваясь под томительный ритм. Скользил ладонями по его разгоряченной коже, выгибалась, желая быть как можно ближе. Дан ловил мои губы, ненасытно терзал их. Потом с глухим хрипом оставлял их и опускался ниже. Ловил затвердевшие горошины и доводил до исступления, алчно кружа языком.
– Дан, – одновременно просила прекратить сладкую пытку и не останавливаться, даруя чистейшее наслаждение. Саму любовь. Она заставляла воздух вокруг искриться, а нити звенеть от напряжения, рождая неповторимую мелодию.
– Люблю, – безотчетно шептала. Это казалось таким естественным, таким правильным. Не считала нужным молчать. Дан должен знать.
Я откинулась на подушки и позволила сумасшедшей эйфории захватить меня. Сознание сузилось до ярких вспышек, пронизывающих каждую мою клеточку, а мир замкнулся на синей бездне глаз. На меня обрушился вес его тела, в груди отдавался безумный ритм его сердца.
Устало я проводила пальцами от висков к затылку, запуская их волосы Дана. Он поймал мою руку и прижался губами к запястью. В такие моменты твердо ощущала почву под ногами, осознавала реальность всего происходящего. Открытая родителями истина, как штормовой ветер, забросила меня в бушующее море хаоса и неопределенности. Я безвольно плыла, подхватывает течениями. Не знала, к какому берегу прибиться. Будущее представлялось туманным и пугающим. Дан стал маяком, что не давал затеряться в бескрайних водах.
– Ри-ри? – тихо позвал Дан. – Помнишь наш первый поцелуй? Тебе было пятнадцать…
– Шестнадцать, – с улыбкой поправила его.
Он приподнялся, опираясь на локти.
– Ты тогда сказала…
– Что буду ждать столько, сколько потребуется, – воскрешала в памяти тот разговор.
– Не надо, – покачал он головой, – не жди меня больше. – Снова взял мою руку, нежно целуя кончики пальцев: – Живи дальше.
Отравляющий страх схватил за горло, лишая воздуха. Дан словно прощался со мной. Только я не понимала почему. Неуправляемый имирт проносил много проблем, но безошибочно помогал читать людей: я знала, что Дан любит меня.
Настойчивый стук в дверь заставил вздрогнуть, а Дана – выпустить мою руку.
– Мы получили важные донесения! – командный голос Энтала.
Дан молниеносно вскочил с кровати, в несколько движений подобрал с пола брюки и надел их.
– Нашел? – распахнул дверь, предугадывая суть новостей.
– Да, – отрапортовал Энтал и даже краем глаза не взглянув на меня.
Даже на расстоянии я почувствовала как Дан напрягся.
– Я сам, – принял неведомое решение и вернулся в комнату, облачаясь в недостающие детали одежды. – Ты останешься здесь, – вопреки моим ожиданиям он обратился к Энталу. Тот поник, будто его лишали возможности проявить себя в бою.
– Там я буду полезнее.
– Это приказ, – отрезал Дан, не принимая возражений.
На этот раз Энтал не стал обсуждать распоряжение Рих, и вышел в коридор, где, я не сомневалась, он будет нести караул.
Дан накинул куртку и склонился надо мной, упираясь руками в матрац.
– Я ненадолго, – поцеловал на прощание, – этот день всё еще наш.
Всё меньше в это верилось. У него всегда возникали срочные дела – важнее меня.
– Буду ждать, – улыбнулась, не испытывая и капли радости. Мы оба понимали, что ничего другого мне не оставалось.
Дверь за ним затворилась, и я снова осталась наедине с ненавистной стеной – бесконечно долго разглядывать трещины. Я не была пленницей, но и не чувствовала себя свободной.
Знала, что это будут часы ожидания, поэтому не спешила покидать постель. Уткнулась в подушки, сохранившие запах Дана.
Долго лежала в ванной, наблюдая как за окном медленно падал первый снег. Наступала зима. Не могла точно сказать, сколько прошло с того вечера в баре, когда в пугающем незнакомце я узнала Дана. Дни? Недели? Может быть месяцы? Мороз сковывал реки льдом, заставлял мир замирать. Так и моя жизнь никуда не двигалась. Мне казалось, что я обрела себя, узнав свою истинную сущность, приняв ее. Но вдруг я снова ошиблась? Что я здесь делаю?
Есть не хотелось, но к полудню я сделала над собой усилие и спустилась в кухню. Даже не стала открывать холодильник и сразу взяла красное яблоко из корзины на столе. Всего лишь красивое, не аппетитное.
– На этом долго не протянешь, – раздалось за спиной.
Энтал и тут не оставлял меня одну. Такая бдительность уже не походила на простую тревогу за мою безопасность. Да и что тут могло со мной случиться?
– Не все живут долго и счастливо, – крутила в руках яблоко, – а яблоко порой бывает отравленным, – и собралась немного откусить. Но даже не успела поднести его к губам, как Энтал выбил из рук. – Ты что?!
– Ты же сказала оно отравленное! – он следил за катящимся по полу яблоком, как за бомбой замедленного действия.
– Это просто выражение такое, – успокаивала его, – из детской сказки.
– Из человеческих легенд? – догадался, что я имела ввиду. Иногда у него возникали трудности с восприятием контекста нашей речи. – У нас тоже есть легенды.
– Например, о Влием?
Энтал подобрал исходящее липким соком яблоко. От удара по красной кожуре образовалась трещина, обнажая белую мякоть.
– И о ней тоже, – открыл дверцу тумбы и выбросил его в мусорное ведро. С глаз долой. Никаких доказательств своей глупой ошибки.
– Легенда воодушевляющая или трагическая? – старалась не давить и не выдавать откровенный интерес.
– Смотря как посмотреть. – Энтал сложил руки на груди и облокотился о кухонный остров. – Для нашего народа Влием – благословенный дар, для нее самой – думаю, это проклятие.
