Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
Русские недовольны тем, что поляки считают их чужаками. Однажды вечером наша хозяйка заявила, что после войны она больше не будет ездить на водные источники в Германию; она будет отдыхать только на курортах Франции и Англии. После этого один из русских офицеров заметил, что дама, похоже, совершенно забыла о существовании источников на Кавказе.
Немецкая пропаганда уже вовсю старается разложить русский рядовой состав. Причем это не всегда достигается только с помощью шпионов. Однажды ровно посередине между окопами противоборствующих сторон был поднят немецкий флаг. Рядом стояла бутылка вина, каравай хлеба и кусок ветчины. Здесь же подняли плакат, призывающий мусульман присоединяться к священной войне, которую провозгласила Турция в союзе «со старыми, испытанными друзьями ислама Германией и Австрией». Вряд ли призывы немцев сильно затронули чувства русских татар, которым пророк запретил пить вино и есть свинину, тем более что в XIX корпусе не было татар. На другом плакате (на этот раз рядом были разложены вино и сигареты) было написано, что русский царь не хотел этой войны и что жизнями русских солдат жертвует великий князь, которого подкупили Франция и Англия!
Каждый день во время своей командировки в штаб корпуса я отправлялся верхом в штаб одной из дивизий, при этом обязательно посещал подразделения на переднем крае. Например, в один из таких дней я побывал в 17-й дивизии XIX корпуса. Как я узнал, четыре батальона двух полков дивизии располагались на первой линии окопов, в то время как еще четыре батальона находились во втором эшелоне полка. Три батальона дивизии составляли резерв начальника дивизии. В ту ночь они были развернуты вплотную за первой линией окопов. Наконец, пять оставшихся батальонов временно передали на участок другой дивизии.
Восточный берег реки Равка нависает над западным, занятым противником. Река заболочена и является проходимой вброд только на отдельных участках. Окопы противника, как правило, находятся на расстоянии 1000 ярдов от наших.
В 17-й дивизии я побывал в 68-м Бородинском полку, командиру которого только что пришло письмо с наилучшими пожеланиями из 68-го Даремского полка легкой пехоты, на которое он попросил меня подготовить ответ от его имени. До сегодняшнего дня полк потерял убитыми девять офицеров и 45 офицеров ранеными; убиты и ранены были 3 тыс. солдат полка.
Солдаты обычно проводят два дня в окопах, а потом два дня – в резерве, но рота, в которой я побывал, добровольно вызвалась пробыть на передовой 24 дня, так как «она там удобно устроилась». Однако является не очень понятным, какие именно шаги были предприняты, чтобы сделать 24 дня пребывания в окопах удобными и безопасными.
Ходы сообщений являлись недостаточно глубокими. Не было оборудовано противоснарядных укрытий. Как и в IV корпусе, сами окопы могли бы быть оборудованы гораздо лучше с учетом того, что войска провели на той же позиции 35 дней. Повсюду повторяется одна и та же история: многие офицеры слишком ленивы, чтобы заставить солдат работать. Они забывают о том, что главным источником разочарования является именно лень.
В IV корпусе рубеж обороны был хорошо укреплен, на одну дивизию из 16 батальонов приходится всего шесть верст фронта. Корпус состоит из двух дивизий, и оборона организована так, что линию фронта удерживают четыре полка (16 батальонов) со средствами усиления и резервами. Два полка составляют корпусной резерв, при этом каждый из них развернут во втором эшелоне двух дивизий корпуса, но подчинены непосредственно командиру корпуса.
В резерве находится и треть артиллерии, так как из-за нехватки снарядов она не нужна на переднем крае. Активные батареи хорошо замаскированы и практически не понесли потерь, несмотря на то что располагаются на тех же позициях уже более месяца.
Командиром IV корпуса, которым когда-то командовал сам Скобелев М.Д., теперь является генерал Алиев (Эрис-Хан-Султан-Гирей), последователь учения Мухаммеда родом с Кавказа.
Пока я был в IV корпусе, мне сообщили, что Плеве «получил другое назначение» и на посту командующего 5-й армией его сменил генерал Чурин А.Е. 25 января я вернулся в штаб армии, который переехал в Мала-Весь, где разместился в большом здании, принадлежащем князю Любомирскому. Русские офицеры дружно хранили секрет о том, куда назначили Плеве, но мой слуга Максим слышал от одного из жандармов, что генерал отправился формировать новую 12-ю армию. От одного из сербских офицеров я слышал, что новая армия будет действовать на направлении Млавы и за ней; при этом пехота будет служить мобильной базой для поддержки огромной массы кавалерии, которую направят в рейд на территорию Восточной Пруссии. Было совершенно очевидно, что мне совсем нечего делать в 5-й армии, поэтому на следующий день я вернулся в Варшаву для того, чтобы попытаться договориться о том, чтобы отправиться вместе с Плеве.
Я увидел его вместе с генералом Миллером – они сидели в поезде на Варшавском вокзале. Оба заявили, что с удовольствием примут меня, если мне удастся заручиться разрешением Генерального штаба. Для того чтобы получить такое разрешение, я отправил генерал-квартирмейстеру Генштаба генералу Данилову телеграмму следующего содержания: «Прошу разрешить мне временно отправиться в штаб 12-й армии». 29 января пришел ответ: «Положительное решение вашего вопроса в настоящее время невозможно».
Я совершил грубую ошибку, но что мне было делать, если формирование новой армии, что в Варшаве и Петрограде являлось достоянием самой широкой публики, в лесах Барановичей считалось секретом? Позже мне рассказали, что ни в чем не повинные офицеры штаба 5-й армии получили нагоняй за то, что разгласили эти данные! А пока я решил вернуться в гвардейский корпус, в штаб которого, расквартированный к тому времени в Варшаве, прибыл 6 февраля.
Генерал Орановский, который с самого начала войны занимал пост начальника штаба Северо-Западного фронта, получил назначение на должность командира кавалерийского корпуса в 12-й армии. В штабе генерала Рузского его сменил генерал Гулевич, до войны занимавший должность начальника штаба Петроградского военного округа, а после мобилизации – начальника штаба 9-й армии. Гулевич был очень умным человеком с приятными манерами, но настоящим лентяем, «большим толстяком», который сильно прибавил в весе даже после начала войны, так как привык ежедневно «отдыхать» в постели с 14.00 до 17.00 и никогда не делал никаких физических упражнений. Говорят, он присутствовал при расшифровке телеграммы о его назначении. Русские используют одно и то же слово «начальник» для обозначения и командира, и начальника штаба дивизии. Когда расшифровали слова «Гулевич назначается начальником…», он схватился за голову в отчаянии, так как испытывал ужас в ожидании относительно активной жизни, которую ему пришлось бы вести в качестве командира дивизии. Он вздохнул явно с большим облегчением, когда было расшифровано полное название его новой должности, и сразу же отдал распоряжение отслужить благодарственный молебен. Мой циничный информатор добавил по этому поводу, что на той службе присутствовали несколько офицеров, и все они своим корявым почерком тут же стали сочинять записки с просьбами о будущих почестях и наградах, которые хотели бы в будущем получить от генерала.
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
