Автоматически включился свет, зашуршали вентиляторы,отодвинутый фрагмент пола с мягким стуком встал на место. Дом оказался оченьнеплох. Две комнаты, кухня, душ и удобства. В кухне – двухкамерный холодильникс расфасованной едой, свежей и замороженной. Только мебель повсюду была – с умасойти – гэдээровская, а журналы на столе – ископаемые «Работница»,«Колхозница», «Крестьянка». Да не та «Крестьянка», в которой ныне от глянца непродохнуть, а доподлинная за октябрь семьдесят шестого. То есть холодильникоказался исключением, подтверждавшим: время здесь словно бы остановилось,набухло, покрылось чирьями и загнило.
– Надо бы, конечно, навести здесь порядок, да руки всёникак не дойдут, – вздохнула Бьянка. И включила «Радугу», монументальновысившуюся в углу. – Ну, что там у нас в программе?
Советский реликт – обнять и заплакать – включалсявеличественно и неторопливо, потрескивая чем-то внутри и распространяя запахпыли, подгоревшей на греющихся деталях. А потом начал показывать разруху форта,Финский залив, отчётливо различимую линию берега. И фанатов пейнтбола,рассредоточившихся по периметру.
– Они кто, зомби? – поинтересовался Песцов ивытащил из холодильника буженину. – Жёстко запрограммированные?
После близкого знакомства с Бьянкой его уже трудно былочем-нибудь удивить.
– Это те самые пешки в чужой игре. – Бьянкаусмехнулась. – Даже не осознающие, что идёт игра… Тебе какую икру, краснуюили чёрную?
После целого дня на катере пол, казалось, едва заметнопокачивался под ногами. Бьянка заснула сразу, а вот к Песцову сон что-то нешёл. Даже тёплый душ не помог. Он долго листал журналы, перебирал видеокассеты…Подборка, кстати, хранилась здесь ещё та: «А зори здесь тихие», «Мёртвыйсезон», «Белое солнце пустыни»…
Отчаявшись, Песцов оделся, кнопкой на перилах отодвинул люки выбрался на поверхность. Там было все по-прежнему – скучно. День угасал,пейнтболисты бдели, море было мутным и зябким.
Примерно посередине форта находилась братская могила егозащитников. Небольшой обелиск, отгороженный ржавой цепью. Убогий, покосившийся,заброшенный, давно уже никому не нужный. Как и сам форт… Где вы, где вы,защитники России, положившие свой живот на алтарь отечества? Может, всё брехняи не герои вы, а только пешки в чужой игре? Те самые битые фигуры, даже неподозревающие об игре?..
Утром, в очень ранний час, зазвонил телефон. Бьянкамгновенно проснулась, вскочила с постели и взяла трубку:
– Да? Нет. Не думаю. Выполняйте. – Мягко надавилана рычаг и оглянулась на Песцова. – Вот всё и выяснилось, твой дружоксобирает манатки. Значит, и нам пора. – Коротко зевнула, мотнула головой ив чём мама родила направилась в ванную.
«Посмотреть бы на ту маму… И почему все красивые бабыстервы? Может, закон природы такой?» Песцов проводил её взглядом, сполз скровати и вяло, чтобы только разбудить организм, начал делать зарядкупо-походному. Так, два притопа, три прихлопа.
Сборы в целом не затянулись.
– Вот, надень, – вытащила Бьянка новую маску(Сколько же их там у неё? Запас выглядел неистощимым…). – К ней вкомплекте идут очки и журнал «Плейбой». А ещё гонор, скепсис и пофигизм.
Сама она маску надевать не стала, только изменила цветволос. Словно рыцарь, идущий в решительный бой с открытым забралом.
Верная «Американка» тёрлась о причал плетёными кранцами.Здесь же слаженной шеренгой стояли и любители пейнтбола – всё такие жедисциплинированные, аж тошно смотреть.
– Ровняйсь! Смирно! – скомандовала им Бьянка,выдержала паузу и указала рукой на пришвартованный «Бэйлайнер». – На борт.Курс на базу.
«Бэйлайнер» отчалил первым. Выйдя за волнолом, на просторедал полный газ и словно полетел по заливу.
– Хорошо идёт, – похвалила Бьянка и уверенно взялакурс на Сестрорецк – до него было, если по прямой, всего несколько километров.
Песцов, таким образом, вновь, хоть и с неожиданной стороны,приближался к Курортному району, откуда началась его странная одиссея. Онтолько задумался о «Кипарисе» и Вере, когда в мерный говорок дизеля вплёлсяновый, быстро нарастающий звук.
«„Крокодил“ летит». Песцов сразу вспомнил Афганистан,присмотрелся и действительно увидел МИ-24. Вертолёт стремительно сближался с«Бэйлайнером», да не просто так догонял, а заходил в атаку. Рявкнулкрупнокалиберный пулемёт, выпустил длинную очередь, пули размером с огурец-корнишонвспороли дерево, пластмассу и плоть. Подбитый «Бэйлайнер» вздрогнул, накренилсяи начал разваливаться, а вертолёт уже разворачивался для второго захода – так,чтобы уже наверняка. Странный такой, непонятный вертолёт, застенчивый доневозможности. Ни бортового номера, ни эмблем, ни какой-либо надписи, ни хрена.Только рёв, крупный калибр и желание порвать на куски.
– Крути назад! – заорал Песцов. – Двигай вфорт, живо, двигай назад, говорю!
Весь опыт подсказывал ему, что «крокодил» не успокоится иони будут следующими, а внутренний голос не говорил – орал: «Пора сваливать.Поглубже под землю».
– Ну вот ещё, – усмехнулась Бьянка. В этот миг оназдорово напоминала Жанну д’Арк на боевом коне и с открытым забралом. –Хорош орать, бери штурвал и дуй к берегу. – Выскочила из рубки, схватиласвой рюкзачок и вытащила из него коробку, ту самую, добытую в Агалатово. –Полный вперёд!
– Слушаюсь, капитан. – Песцов перехватил штурвал,начал примечать ориентиры на берегу, но, конечно, не удержался, глянул черезплечо, что же там такое в коробочке. Стоимостью в миллион. И разочарованновздохнул. Всего-то осколок зеркала размером в ладонь.
– Я тебе, сволочь, полетаю!.. – прошипела Бьянка.
Примерилась и поставила зеркальце так, что в нем отразилисьнебо, утренние облачка и стремительно приближавшийся вертолет. Крохотнаявинтокрылая смерть на зеркальной поверхности, маленькая мушка цеце, жалящаянаповал… Вот бы щёлкнуть по ней, придавить ногтем!
К полному изумлению Песцова, Бьянка так и сделала. Ткнуланаманикюренным пальцем в отражение вертолёта. И сейчас же настоящий вертолётсловно врезался в стену. Страшная сила швырнула его вниз, вывернула наизнанку ис неотвратимостью смерча увлекла на дно. От Песцова не укрылось, что падал онявно быстрей, чем вроде бы диктуется гравитацией.
Вот она, сила изящно очерченного женского мизинца…
– Никому не говори, – подмигнула Бьянка, –всё равно не поверят. – Убрала зеркальце и сунула палец в рот. – Вотчёрт, порезалась о винт… Право руля, на песок! Перебьёмся без швартовки, небояре.
Да уж, не бояре. «Американка» с разгону вылетела намелководье, проутюжила камыши и, судорожно взревев мотором, выскочила из воды.Раненый кит, выбросившийся на берег умирать.
– Дальше посуху. – Бьянка быстро взглянула на часыи опустила красный рубильник. – Знаешь, я ведь так люблю море. Грохотволн, лунную дорожку на воде… Ещё люблю корюшку. Маринованную. С пивом, лучшетёмным…
