Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Вы о чем? – так же мягко, как она разговаривалас Тимом, спросила Наташа.
– Да, да, именно вы… – повторил сыщик. – Вотпочему у меня было ощущение, что не все закончено в этой истории. Выходит, вбабу Женю можно стрелять, а в меня нет? – Он усмехнулся, но смешокполучился невеселым. – Хорошо придумано. Вы знали, как и все в доме, прозакидоны мадам Гольц со Знаками и попросили мальчика выводить ее из себя.Конечно, ведь все так просто! Если ребенок десять раз сказал, что он убил ее,то на одиннадцатый раз несчастная Евгения Генриховна, хочешь не хочешь, должнабыла увидеть в его словах Знак, правда?
– Просто детская игра, – пожала плечами Наташа.
– Нет, – покачал головой Макар, – не просто.И вовсе не детская, а ваша взрослая игра. И вы, Наталья Ивановна, вышли в нейпобедителем. У вас была хорошая тактика. Вы доводили Евгению Генриховнустарательно и планомерно, заметив, что ее раздражает именно ваш сын и что наего слова она обращает внимание. С ее-то склонностью во всем видеть Знакинеудивительно. Ведь устами младенцев глаголет истина! Наверное, Тимофейпостоянно произносил что-нибудь нехорошее для нее. И в конце концов она невыдержала. А Бабкин еще удивлялся, что вы так сдержанно себя ведете послепохищения Тима: обычно мамаши в истерике бьются, а вы – само спокойствие. Вызнали, кто виноват в похищении, и тоже полагали, что ничего плохого Тиму небудет. Вы и уговорили мужа привлечь Сергея, чтобы он провел расследование.Думаю, уже в тот момент вы предполагали, чем оно закончится. Но для вас быловажно, чтобы и ваш Эдик увидел, какой ужасный человек его мать. Интересно,когда вы на самом деле поняли, что ваш Тимофей – сын Элины Гольц?
Наташа не ответила. Она смотрела на Макара задумчивымвзглядом, но видела перед собой не его.
* * *
Молодая женщина с окровавленным лицом лежала на смятой травепод качающимися соснами. Глаза у женщины были закрыты.
Наташа присела на корточки и всмотрелась в несчастную.
– Господи, да ведь она совсем молоденькая, –потрясенно выдохнула она. – Просто очень уж замученная.
– Милицию надо вызвать… – бубнил Олег. –Наташка, отойди от нее подальше…
– Олег, она умерла, – не оборачиваясь, ответилаНаташа, и в ту секунду женщина открыла глаза, оказавшиеся очень яркими, синими.Она смотрела прямо на Наташу. Та не успела ни вскрикнуть, ни отшатнуться, какженщина прошептала:
– Спасите… не отдавайте им…
Она глядела умоляюще, и, подчиняясь этому взгляду, Наташанаклонилась к самым губам умирающей.
– Элина… я Элина Гольц… расскажите маме… – шепотстановился все тише, все неразличимей.
– Где твоя семья? – почти закричала ей в лицоНаташа.
– Евгения… ее зовут Евгения… скажите маме…
Неожиданно лицо женщины чуть искривилось и застыло. Теперьоно было похоже на лицо куклы, которую кто-то по недоразумению перепачкалкрасной и черной краской. Наташа хотела что-то сказать, но поняла, что ужепоздно. Широко открытые синие глаза смотрели на заходящее солнце, и выражение уумершей было такое, словно она поняла что-то важное перед смертью.
«Элина Гольц», – повторила про себя Наташа.Перекрестила мертвую женщину и тихо-тихо попросила:
– Господи, прими душу рабы твоей Элины Гольц.
И в ту же секунду закричал ребенок…
* * *
– Так когда? – повторил настойчивый голос, иНаташа очнулась.
В дверях стоял Макар Илюшин и неприязненно смотрел на нее.
– Незадолго до похищения, – медленно ответилаона. – Я не сразу поняла… точнее, не сразу поверила самой себе. А потомбыло уже поздно – Евгения Генриховна похитила Тимошу.
– И вы, конечно, решили никому ничего неговорить, – усмехнувшись, сказал Макар.
– Нет… – Наташа собралась с мыслями. –Поймите, Макар, я не была ни в чем уверена. Это было бы слишком удивительноесовпадение. Окончательно я поверила только тогда, когда приехали вы и ваш друг.
Макар покачал головой.
– Даже если так, все равно вы виноваты в том, чтодоводили ее, пока жили в доме.
– Я просто хотела, чтобы она отпустила сына отсебя, – негромко и словно самой себе сказала Наташа. – Чтобы она даланам возможность жить своей жизнью – нам троим, а не только мне и Тиму…
– Чего вы хотели, мы уже не узнаем, – жесткооборвал ее Макар. – Но добились вы одного: Евгения Генриховна решилаизбавиться от мальчика единственным доступным ей способом.
– Вы хотите сказать, что и в этом тоже виноватая? – спокойно спросила Наташа. – В том, какой способ она выбрала?
– Нет, не хочу. Но вы, Наталья Ивановна, сыграли своюроль во всем, что произошло, причем роль, на мой вкус, довольно неприглядную.
– Мне жаль, что вы так думаете. – Голос Наташизвучал по-прежнему спокойно и доброжелательно. – Вы мне нравитесь,господин Илюшин, и мне не хотелось бы приобретать врага в вашем лице.
– А мне хотелось бы еще меньше, – ответил Макар,уже вполне овладевший собой. – Как показали последние дни, человек,которого вы числили в своих врагах, очень плохо кончил.
– Мне очень жаль, – мягко произнесла Наташа.
Макар постоял немного молча, глядя на пушистую белую шаль наее плечах.
– Я вам не верю, – сказал он наконец, повернулсяи, не прощаясь, вышел.
После его ухода Наташа, подумав, вынула фотографии изсекретера и поднялась наверх. Она открыла дверь кабинета Евгении Генриховнысвоим ключом, зажгла свет и задернула шторы. Зеркало было завешено белойпростыней – она сняла ее и, аккуратно свернув, положила на стол, рядом сфотографией Элины Гольц. Господи, как же много времени ушло у нее на то, чтобынайти семью Элины! И кто бы мог подумать, что она окажется за сотни километров,в Питере… А вот встреча с Эдиком удалась неожиданно просто – так просто, чтоона удивилась. И все последующее тоже удалось легко – наверное, потому, что онасама влюбилась в него. «Нет, не влюбилась, а полюбила, – поправила самусебя Наташа. – Как Тимошу. Сразу, с первого взгляда».
Она взяла фотографию и стала рассматривать ее, отмечая, чтоТим ничем, кроме цвета глаз и волос, не похож на биологическую мать. А ужхарактер у него так и вовсе ее, Наташин. Улыбнувшись этой мысли, она сунулафотографию в рамке вместе с принесенными Макаром Илюшиным в нижний ящик стола –туда, где лежали старые и уже ненужные документы. Проверила, закрыты ли ящикиписьменного стола.
Теперь все, что она хотела, было сделано. Можно быловозвращаться к любимой семье – Эдику и Тиму.
Наташа поправила шаль на плечах и, перед тем как выключитьсвет, посмотрела на себя в зеркало.
За плечом у нее покачивался размытый круг – серая луна,темной половиной обращенная к окну. Наташа моргнула, и круг исчез. ХорошийЗнак. Совершенно определенно – хороший Знак.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
