Питер не знал — зачем, но ему показалось, что в этот раз емунепременно нужно поехать с ней. Но он не мог: смена выдалась очень непростой.Питер предчувствовал, что ему наверняка придется задержаться, чтобы помочьколлегам. Да и Габриэла вряд ли позволила бы ему сопровождать себя. В еепрошлое затерлись несколько драконов, и она должна была сразиться с ними одинна один, какими бы сильными и опасными они ни были. И это тоже восхищало его.
— Как тебе кажется: ты одна справишься? — спросилон полушутя, и Габриэла поняла, что Питер имеет в виду не трудности дальнегоперелета.
— Думаю, что да, — честно ответила она. Мысль отом, что она снова увидит свою мать, пугала ее, но Габриэла знала, что должнаэто выдержать. Только Элоиза могла дать ей настоящий, окончательный ответ навопрос, почему она никогда не любила свою дочь.
— Знаешь, — сказала Габриэла Питеру, — ячувствую себя героиней волшебной сказки, которая ищет под грибами ответы насвои вопросы. Как Алиса или как Дороти из «Волшебника страны Оз».
— Если ты подождешь до послезавтра, я мог бы полететь стобой, — предложил он. — У меня осталось несколько дней от отпуска.Мне кажется, со мной тебе было бы несколько легче.
— Нет, я должна все сделать сама, — возразилаГабриэла. — Не волнуйся, я позвоню тебе из Сан-Франциско.
— Береги себя, Габи, — тихо сказал он и неожиданнодобавил:
— Мне тебя очень не хватает.
— Мне тоже, — ответила Габриэла, чувствуя, что этислова являются прелюдией чего-то огромного, хорошего, светлого в их отношениях.Но, чтобы уверенно смотреть в будущее, она должна была окончательно разобратьсяс прошлым. Габриэла знала, что до тех пор, пока она не узнает ответ на свойглавный вопрос, она не сможет отдать себя Питеру целиком, без остатка. Боль иразочарования детства, сознание того, что ее никто никогда не любил, всегдабудут стоять между ними. Она не сможет верить ему и будет все время ждать, чторано или поздно Питер уйдет, бросит ее, как бросали Габриэлу остальные. И страхперед этим убьет их чувство.
. — Позвони мне, когда прилетишь во Фриско, — ещераз попросил Питер и торопливо распрощался с Габриэлой — его вызывали воперационную.
Повесив трубку, Габриэла поднялась к себе, чтобы упаковать вдорогу свой старый облезлый чемодан. Как и накануне, крошечная комнаткапоказалась ей унылой и чужой. Она была чересчур полна Стивом, полна страшнымиснами и призраками прошлых кошмаров. Габриэла знала, что перед завтрашнимпутешествием ей надо как следует выспаться, но заснуть так и не смогла.Вспоминая все, что с ней было, Габриэла почти всю ночь провела, глядя в темнотуи раздумывая о поездке в Сан-Франциско. Несколько раз она хотела позвонитьПитеру, но спускаться и подниматься по лестницам ей все еще было тяжело,поэтому Габриэла осталась лежать и ждать рассвета.
Когда рано утром она уходила, весь пансион еще спал, иГабриэла оставила мадам Босличковой записку. «Я улетела в Сан-Франциско кмаме», — написала она. Эта фраза ей очень нравилась, но Габриэла сразуподумала, что она звучала бы еще лучше, будь у нее другая мать.
Перелет до Сан-Франциско прошел без приключений и ничемособенным Габриэле не запомнился, хотя это был ее первый в жизни полет насамолете. В аэропорту она сразу села на автобус, который доставил ее в город.Больше всего ее удивил холод: стояло только начало сентября, но Габриэлаосновательно продрогла и достала из чемодана свитер.
Свитер она надела в дамской комнате небольшого кафе, кудаона зашла, чтобы выпить кофе и перекусить. Потом позвонила по телефону, которыйдала ей матушка Григория.
Уже набирая номер, Габриэла сообразила, как глупо онапоступила, что не позвонила матери из Нью-Йорка. Вдруг Элоиза с мужем уехаликуда-то в отпуск, и она их не застанет? Теперь Габриэле оставалось толькоположиться на удачу, но ей не повезло. В трубке зазвучал записанный на пленкуголос, который сообщал, что номер отсоединен, и Габриэла совсем растерялась.Она не знала, что делать дальше, и первое, что пришло ей в голову, это взятьтакси и отправиться по известному ей адресу. Так она и поступила, но, когда онапозвонила у дверей небольшой усадьбы, владельцы сказали, что не знают никого пофамилии Уотерфорд или Харрисон. Сами они приобрели этот дом всего полгода назаду некоего мистера Форрестера, который вскоре после этого уехал не то вБразилию, не то в Аргентину.
В такси Габриэла вернулась чуть не плача, и водитель, узнав,в чем дело, видя ее состояние, предложил ей то, что Габриэле следовало сделатьеще в Нью-Йорке. Он довез ее до ближайшего телефона-автомата, и Габриала позвонилав справочный стол. Там ей тоже ответили, что никакой Элоизы Харрисон вСан-Франциско не зарегистрировано, и она попросила дать ей адрес ДжонаУотерфорда.
Приятеля матери Габриэла помнила довольно смутно.Единственное, что задержалось в памяти, это то, что он был весьма хорош собой ичто он никогда с ней не разговаривал. «Что ж, — подумала Габриэла, —сейчас ему придется поговорить со мной!»
На этот раз ее ждала удача. Телефонистка сказала, что мистерДжон Уотерфорд проживает на Двадцать восьмой авеню в районе Сиклифф, и дала егоновый номер.
Габриэла сразу же позвонила по нему, но голос женщины,которая взяла трубку в доме Джона Уотерфорда, нисколько не напоминал голосЭлоизы. Тогда Габриэла подумала, что это, наверное, домработница или экономка.И действительно, когда она попросила к телефону миссис Уотерфорд, женщинасказала ей, что хозяева вернутся только в половине пятого.
Габриэла поблагодарила и повесила трубку. Выходя изтелефонной будки, она посмотрела на часы и увидела, что по местному времени ужеполовина четвертого, и что ей нужно только немножко подождать. Несколько минутона раздумывала о том, стоит ли ей предварительно позвонить, но в конце концоврешила ехать к матери без звонка.
Ровно в половине пятого ее такси остановилось передаккуратным, утопающим в зелени особнячком. На подъездной дорожке стоялновенький серебристый «Бентли», и Габриэла поняла, что Элоиза и ее новый мужвернулись.
Держа в руках чемоданчик, Габриэла позвонила у дверейособняка. Это был тот самый фибровый чемодан, с которым мать когда-то привезлаее в монастырь. Он сопровождал Габриэлу по-прежнему. За это время гардеробГабриэлы стал, разумеется, совсем другим, но новый чемодан она купить так и неудосужилась — ведь она никогда не путешествовала.
— Да? — спросила женщина в желтом кашемировомсвитере, открывшая ей дверь. На вид ей было лет пятьдесят, и ее от природысветлые волосы были тщательно подкрашены. — Чем могу вам помочь, мисс?
Она доброжелательно улыбнулась Габриэле, которая со своимоблезлым чемоданчиком и развевающимися по ветру волосами была похожа на юнуюбеспризорницу.
— Мне нужна миссис Уотерфорд, — сказала Габриэла.
— Я — миссис Уотерфорд, — последовал ответ, иГабриэла едва не застонала от огорчения. Должно быть, решила она, в справочномей дали адрес другого Джона Уотерфорд.
