Исключительно из чувства противоречия с жаром заверила:
— Превратился! Я видела.
И я даже покивала ему, мол да, именно так всё и было.
Лорд Арганар посмотрел на меня крайне странно.
— Не превращался, — с подчёркнутым спокойствием произнёс он, — это заклятье Морвиган, проявляется тёмно-зелёным туманом, мгновенно парализует, убивает даже драконов за пять минут максимум.
Я застыла, потрясённо глядя в подчёркнуто спокойное лицо дракона. Совершенно, абсолютно спокойное, но лишь на первый взгляд, потому что уже на втором я разглядела плещущуюся в чёрно-золотых глазах ярость. Он не был напуган, в отличие от меня, нет, он был просто в ярости.
— То есть, — прошептала я, холодея от осознания, — ты сейчас… умирал?
Последнее слово я проговорила одними непослушными губами и тут же вздрогнула, ощутив поползший по коже мороз.
Арганар ничего не ответил, но будем честны, мне его слова нужны и не были.
Его даже не пытались убить, его просто убивали прямо сейчас, прямо на моих глазах… И в свете этого начатое драконом расследование окончательно перестало мне нравится. И я уже даже позорно подумала о том, чтобы попросить его оставить меня в покое, но…
Но:
— Я не видела тумана, — сказала ему то, что упустила из виду.
— Я догадался, — кивнул он, — кажется, я должен поблагодарить тебя за спасение.
Благодарностей мне хотелось меньше всего, поэтому, качнув головой, тихо попросила:
— Просто не делай так больше.
Садхор хмыкнул, говоря, что это как бы не от него всё зависит, но потом всё же серьёзно кивнул.
— Я верну тебя домой, — решил он в итоге, — уже поздно.
В этот раз я не стала спорить, просто кивнула и приготовилась к очередному головокружительному перемещению.
Но мужчина остановил меня своим спокойным:
— Я выделил тебе охрану.
О, да, об этом мне уже было известно, а вот некоторые моего к этому отношения не знали, так что:
— Благодарю за заботу, но я в ней не нуждаюсь, — предельно вежливо поведала дракону.
Садхор нежно улыбнулся, а затем очень мягко, практически ласково произнёс:
— Я твоего мнения не спрашивал.
Тяжело вздохнув, я с искренним негодованием посмотрела на непоколебимо уверенного в своей правоте мужчину.
— Ты понимаешь, что у них будут большие проблемы, если кто-нибудь узнает? — Решила я побыть разумной и воззвать к разуму присутствующих.
И получила всё такое же спокойное:
— Никто не узнает.
И Арганар, пресекая все дальнейшие споры, взмахом руки открыл портал, другой рукой забрал всё ещё удерживаемую мною книгу и сообщил:
— Я заберу тебя завтра.
Ничего ему не ответив, мрачно вошла в портал.
*
Собственный дом узнала с трудом. Нет, в нём ничего не изменилось, просто… не знаю даже, он каким-то образом из родного превратился практически в чужой…
Совершенно нелогичное чувство!
Решительно тряхнув головой, отгоняя от себя все ненужные сейчас мысли, я ушла в спальню, переоделась там в уже старенькую, но всё равно ужасно любимую светлую пижаму с голубыми слониками, сунула ноги в большие лохматые тапки, которые любила носить только под настроение, и вот в таком виде отправилась на кухню.
Это случилось, когда я наклонилась в холодильник, чтобы достать укатившийся к дальней стеночке творожный сырок.
Стягивающийся узлом желудок был первым, что я почувствовала, затем меня ослепила яркая белоснежная вспышка, а после пол под ногами исчез, и открывшийся портал утащил меня куда-то туда, в неизвестность…Которая оказалась наполненной куда-то спешащим народом городской улицей. Двухэтажные коричневые каменные здания с каменными порогами и большими окнами, леди в платьях и шляпках, мужчины в плащах, у некоторых на поясе висели самые настоящие мечи, по вымощенной камнем дороге справа передвигались самые разные кареты и просто всадники верхом на цокающих копытами лошадях…
И холод! Холод мгновенно пронзил до костей, заставляя невольно обхватить себя руками за плечи и отойти к каменной изгороди, чтобы не мешать всем этим, странно на меня косящимся людям.
А с чёрного ночного неба тем временем начали падать хлопья белоснежного снега…
Я огляделась, пытаясь найти в толпе хоть одно знакомое лицо, ведь кто-то меня сюда выдернул. Но никого не нашла. Здесь было много людей, из них я краем сознания выделила одного дракона с зелёными глазами и серебряным вертикальным зрачком, что, пару раз оглянувшись, двигался целенаправленно вперёд, и двух красноглазых вампиров, что шли в ту же сторону, держась от дракона на приличном расстоянии и в целом не вызывая никаких подозрений, если, конечно, не брать в расчёт их глаза.
Но на этом всё. Все остальные — просто незнакомые мне люди. И никого, кто мог бы выдернуть меня из дома.
Но куда больше меня волновала невозможность в этот самый дом вернуться.
Я постояла у каменной изгороди под высоким деревом ещё несколько минут, напряжённо размышляя о том, что делать дальше. Разумнее всего было бы попросить у кого-нибудь помощи, но, во-первых, у кого, а во-вторых, как мне это сделать, не зная местного языка?
Но и стоять на месте было крайне глупо, так что… взгляд невольно зацепился за здание в конце улицы. На фоне остальных оно выделялось тремя этажами и мрачным серым цветом, а ещё над порогом висел какой-то синий указатель, чем-то отдалённо похожий на полицейский значок…
Туда я и направилась, старательно игнорируя обращённые на меня со всех сторон испуганные, но чаще недовольные и даже осуждающие взгляды.
Пока шла, успела придумать план своих дальнейших действий: придти и назвать имя Садхора. Я не замечала, чтобы имена на наших языках звучали по-разному, так что меня должны понять. Если повезёт, то его позовут, и тогда я смогу вернуться домой, но перед этим потребую у него объяснений. Что за чёрт здесь творится?!
И я целенаправленно двигалась в нужную мне сторону, пока вдруг не зацепилась за чей-то взгляд в толпе.
Замерла в тот же миг, не совсем понимая, что происходит, но отчётливо ощущая сжимающий горло ужас. Ужас! Не подконтрольный мне страх холодом заскользил по венам, кожа покрылась мурашками, и сердце вдруг забилось так быстро-быстро-быстро…
А потом я увидела его. На другом конце улицы, стоящий в тени между двух домов, явно с помощью магии скрытый настолько, что было видно лишь глаза — огромный чёрный зрачок и тонкая полоска радужки вокруг, очень светлая и будто бы мерцающая в темноте. А ещё эмоции, что были в этих безумных глазах — злость, непонимание, мрачная решимость.
Окружающая нас улица утратила свои краски, утихли звуки, смазались скользящие фигуры. В этом мире остались лишь наполненные гневом глаза, что из всей этой толпы выхватили точно меня. Меня и никого иного.
