— Игорь, ты так считаешь?
— Почти уверен. Слишком все сходится.
И одним из доказательств является моя собственная рана, которая заставляет лежать почти без движения.
* * *
Гудрон пришел быстро. Веселый, улыбающийся, и двигался он почти свободно. Нет, прежним он точно не стал, но выглядел куда бодрее, чем вчера, после долгого перехода.
— Привет, Теоретик! Ты еще долго валяться думаешь? Представляешь, хозяин-то наш, Мирон, какое-то время в Звездном успел прожить. И если судить по его рассказам — это тебе на какой-нибудь там Фартовый, или даже Вокзал! Не говоря уже об Станице. Ты только послушай! Оказывается, там даже есть …
Пришлось перебить его жестом.
— Борис, разговор у меня к тебе очень серьезный. Верю, что Звездный и такой, и сякой, и этакий, но слишком сейчас не до него. — И неожиданно для самого себя спросил. — Ты в приметы веришь?
Он посмотрел на меня с удивлением: сам же и заявил, что разговор предстоит серьезный, и вдруг о них. Верю ли в приметы я сам? Раньше точно не верил: дурацкий пережиток темных веков. Мы живем в эпоху технических чудес, и вдруг какие-то черные кошки через дорогу или что-нибудь еще. Кстати, на Земле происходит чрезвычайно забавная ситуация. В интернете сидят целые сообщества, которые свято верят в то, что наука, которая и дала им возможность между собой общаться за тысячи километров, отвергает категорически. Ну не маразм ли?! Но сейчас дело касалось не каких-нибудь мелких неприятностей, а жизни и смерти, тем более, не моей собственной.
Борису о примете самой Дарьи я точно говорить не стану. Совсем не потому что она обязательно сбудется, причина в другом. Узнает он сейчас, и наверняка посмеется: какая, мол, чушь! Но в самый неподходящий момент, когда все будет на волоске, некстати вдруг вспомнит. После чего зажмется, или отреагирует не так, как следовало бы, что и станет причиной смерти.
И все-таки о Дашином секрете мне придется рассказать. Если я просто начну его убеждать: цель перквизиторов — именно Дарья, он потребует от меня доказательств, и правильно сделает. И тогда понадобится срочно что-то выдумывать. Но что именно? Такого, чего бы он не мог спросить у нее самой? Солгать ему, что лично слышал разговор перквизиторов, и вообще не указывать никакой причины? Ну а если завтра меня не станет? Или прямо сегодня? Когда еще Даша откроется сама, и сколько мое молчание может принести новых смертей?
— Верю ли я в приметы? Да как тебе сказать… — протянул Гудрон.
— Ну тогда и не будем об этом, — и снова он не понял ничего. — Значит так, Борис, Дарья тоже эмоционал. Возможно, даже лучше меня. Тут все зависит от того, с какой стороны смотреть. Стоп! Все после. Теперь самое важное: именно за ней и охотятся перквизиторы.
Рассказать ему предстоит многое. А заодно придумать — как заставить остальных поверить в то, что за ней нужен глаз да глаз, не сболтнув лишнего? И это тоже одна из причин, по которой мне придется довериться Гудрону.
Глава 22
Борис пробыл у меня долго. И не меньше времени после его ухода, я размышлял над создавшейся ситуацией. По всему выходило, нам нужно как можно скорее убраться вглубь континента. Вряд ли перквизиторы станут преследовать. Даже если скинут свои балахоны, и отмоют рожи от маскировочных полос.
Если взять опытного проводника, он сможет провести нас тайными тропами так, что они окончательно собьются со следа. Если не сбились еще. Остап едва ли не клятвенно уверял, что у Мирона мы в полной безопасности. Место уединенное, и ландшафт такой, что сюда существует чуть ли не единственный путь. Если не желаешь лазать по горам, или брести по грудь в болоте. Которое, как и все тропические, кишит всевозможными гадами.
За время моих размышлений меня успела посетить Лера. Веселая и улыбающаяся. Я даже насупился: чего это она? Все оказалось просто. Полина ей сказала, что рана у меня заживает на удивление хорошо, и, если я через несколько дней так и буду валяться в постели, велела стащить меня за ноги.
Лежать лишнего даже не подумаю. Тем более, Остап говорил, что как только почувствую себя достаточно хорошо, нам стоит перебраться в другое место. Такое же уединенное, но заброшенное, и потому без жителей.
— Самый настоящий острог! — убеждал он. — Частокол, домов целых три, колодец, баня, и все остальное. Там когда-то добывали лапти. Богатая, утверждают, была жила! Затем, после землетрясения, рудник завалило. Большинство жителей сразу ушло. А через какое-то время и остальные. Встанешь на ноги, сразу туда и отправимся. Ну а затем уже дальше на юг.
Я, соглашаясь, кивал. Сожалея о том, что не нашлось поблизости подходящей реки. Насколько проще было бы добраться туда водой! Пусть даже не в сам Звездный, но покрыть по ней хотя бы часть расстояния. В таком случае не было бы необходимости здесь задерживаться. Возможно, охота перквизиторов на Дарью — всего лишь мои вымыслы. Но чем раньше мы уберемся отсюда, тем лучше будет для всех.
После ухода Леры, неожиданно заявился Мирон. Обычно невозмутимое лицо, которое я уже привык наблюдать, сейчас показалось смущенным. «Ему нужны жадры? — попробовал догадаться я. — Вернее, он хочет, чтобы я их заполнил?» Вообще-то, легко. Что в какой-то мере было удивительно, но ранение нисколько не повлияло на мою способность их заполнять: специально пробовал.
— Что хотел-то, Мирон? — Опережая его вопрос или просьбу, и заодно давая ему возможность продолжить разговор, поинтересовался я. — Кстати, ты уж извини, что так получилось. Набились в гости вдвоем, а в результате целая орава.
Хотелось бы им с Полиной компании, не стали бы жить обособленно.
— С этих проблем нет, — успокоил он. — Тут ведь главное, не сколько гостей, а какие они именно. Просьба у меня к тебе. Вернее, предложение.
— Говори.
Иные предложения могут быть весьма интересны, а от других и отказаться недолго.
— Есть у меня один ствол, — начал Мирон. — Самому мне он без надобности, к тому же и выбор, хвала небесам, имеется. Но увидел его ваш Слава Проф. Кстати, умнейший мужик!.. Но это я так, к слову. Вот он и сказал: «Игорь эту систему обожает». Я и подумал, что, возможно, она действительно тебя заинтересует.
— А что за система?
Сам о себе не знал, что какую-то из них обожаю. С оружием, как и с любым другим — выигрываешь в одном, проигрываешь в другом. Идеального нет.
— ФН ФАЛ.
С обожанием Слава точно погорячился. И все же не так давно, на берегу, при встрече с перквизиторами, имелись у меня несколько отличных возможностей. Но не было никакой уверенности, что пуля прилетит именно туда, куда и направлю. И будь в моих руках не замечательный, но гладкоствольный Бенелли, а именно ФАЛ, с его мощным винтовочным патроном и неплохой точностью при стрельбе одиночными, вполне возможно, не валялся бы сейчас в постели.
— Слава в чем-то прав, и я с удовольствием бы его у тебя приобрел. Если, конечно, о цене сговоримся.
